Николай Гумилев

Гумилев, Николай Степанович (1886-1921), русский поэт и переводчик, муж Анны Ахматовой. Испытал влияние символизма, лидер и теоретик акмеизма. Сборники стихов: «Романтические цветы», «Жемчу­га» «Чужое небо», «Огненный столп»... Расстрелян как участник контрреволюционного заговора.

Возвращение Одиссея

Сердце — улей, полный сотами,
Золотыми, несравненными!
Я борюсь с водоворотами
И клокочущими пенами.

Я триеру с грудью острою
В буре бешеной измучаю,
Но домчусь к родному острову
С грозовою сизой тучею.

Я войду в дома просторные,
Сердце встречами обрадую
И забуду годы черные,
Проведенные с Палладою.

Так! Но кто, подобный коршуну,
Над моей душою носится,
Словно манит к року горшему,
С новой кручи в бездну броситься?

В корабле раскрылись трещины,
Море взрыто ураганами,
Берега, что мне обещаны,
Исчезают за туманами.

И шепчу я, робко слушая
Вой над водною пустынею:
«Нет, союза не нарушу я
С необорною богинею».

Только над городом месяц двурогий
Остро прорезал вечернюю мглу,
Встал Одиссей на высоком пороге,
В грудь Антиноя он бросил стрелу.

Чаша упала из рук Антиноя,
Очи окутал кровавый туман,
Легкая дрожь... и не стало героя,
Лучшего юноши греческих стран.

Схвачены ужасом, встали другие,
Робко хватаясь за щит и за меч.
Тщетно! Уверенны стрелы стальные,
Злобно-насмешлива царская речь:

«Что же, князья знаменитой Итаки,
Что не спешите вы встретить царя,
Жертвенной кровью священные знаки
Запечатлеть у его алтаря?

Вы истребляли под грохот тимпанов
Все, что мне было богами дано,
Тучных быков, круторогих баранов,
С кипрских холмов золотое вино.

Льстивые речи шептать Пенелопе,
Ночью ласкать похотливых рабынь —
Слаще, чем биться под музыку копий,
Плавать над ужасом водных пустынь!

Что обо мне говорить вы могли бы?
— Он никогда не вернется домой,
Труп его съели безглазые рыбы
В самой бездонной пучине морской.

Как? Вы хотите платить за обиды?
Ваши дворцы предлагаете мне?
Я бы не принял и всей Атлантиды,
Всех городов, погребенных на дне!

Звонко поют окрыленные стрелы,
Мерно блестит угрожающий меч,
Все вы, князья, и трусливый и смелый,
Белою грудой готовитесь лечь.

Вот Евримах, низкорослый и тучный,
Бледен... бледнее он мраморных стен,
В ужасе бьется, как овод докучный,
Юною девой захваченный в плен.

Вот Антином... разъяренные взгляды...
Сам он громаден и грузен, как слон,
Был бы он первым героем Эллады,
Если бы с нами отплыл в Илион.

Падают, падают тигры и лани
И никогда не поднимутся вновь.
Что это! Брошены красные ткани,
Или, дымясь, растекается кровь?

Ну, собирайся со мною в дорогу,
Юноша светлый, мой сын Телемах!
Надо служить беспощадному богу,
Богу Тревоги на черных путях.

Снова полюбим влекущую даль мы
И золотой от луны горизонт,
Снова увидим священные пальмы
И опененный, клокочущий Понт.

Пусть незапятнано ложе царицы, —
Грешные к ней прикасались мечты.
Чайки белей и невинней зарницы
Темной и страшной ее красоты».

Еще один старинный долг,
Мой рок, еще один священный!
Я не убийца, я не волк,
Я чести сторож неизменный.

Лица морщинистого черт
В уме не стерли вихри жизни.
Тебя приветствую, Лаэрт,
В твоей задумчивой отчизне.

Смотрю: украсили сады
Холмов утесистые скаты.
Какие спелые плоды,
Как сладок запах свежей мяты!

Я слезы кротости пролью,
Я сердце к счастью приневолю,
Я земно кланяюсь ручью,
И бедной хижине, и полю.

И сладко мне, и больно мне
Сидеть с тобой на козьей шкуре,
Я верю — боги в тишине,
А не в смятеньи и не в буре.

Но что мне розовых харит
Неисчислимые услады?!
Над морем встал алмазный щит
Богини воинов, Паллады.

Старик, спеша отсюда прочь,
Последний раз тебя целую
И снова ринусь грудью в ночь
Увидеть бездну грозовую.

Но в час, как Зевсовой рукой
Мой черный жребий будет вынут,
Когда предсмертною тоской
Я буду навзничь опрокинут,

Припомню я не день войны,
Не праздник в пламени и дыме,
Не ласки знойные жены,
Увы, делимые с другими, —

Тебя, твой миртовый венец,
Глаза, безоблачнее неба,
И с нежным именем «отец»
Сойду в обители Эреба.

Иосиф Бродский

Иосиф Александрович Бродский (1940-1996), русский поэт, эссеист, переводчик. В 1962 году обвинен в тунеядстве и приговорен к пятилетней ссылке в Архангельскую область. С 1972 года в эмиграции. Лауреат Нобелевской премии по литературе (1987). Поэт-лауреат США. Мифологические мотивы пронизывают его многочисленные тексты .

Одиссей Телемаку

Мой Телемак,
                       Троянская война
окончена. Кто победил — не помню.
Должно быть, греки: столько мертвецов
вне дома бросить могут только греки...
И все-таки ведущая домой
дорога оказалась слишком длинной,
как будто Посейдон, пока мы там
теряли время, растянул пространство.
Мне неизвестно, где я нахожусь,
что предо мной. Какой-то грязный остров,
кусты, постройки, хрюканье свиней,
заросший сад, какая-то царица,
трава да камни... Милый Телемак,
все острова похожи друг на друга,
когда так долго странствуешь, и мозг
уже сбивается, считая волны,
глаз, засоренный горизонтом, плачет,
и водяное мясо застит слух.
Не помню я, чем кончилась война,
и сколько лет тебе сейчас, не помню.

Расти большой, мой Телемак, расти.
Лишь боги знают, свидимся ли снова.
Ты и сейчас уже не тот младенец,
перед которым я сдержал быков.
Когда б не Паламед, мы жили вместе.
Но может быть и прав он: без меня
ты от страстей Эдиповых избавлен,
и сны твои, мой Телемак, безгрешны.

Итака

Воротиться сюда через двадцать лет,
отыскать в песке босиком свой след.
И поднимет барбос лай на весь причал
не признаться, что рад, а что одичал.

Хочешь, скинь с себя пропотевший хлам;
но прислуга мертва опознать твой шрам.
А одну, что тебя, говорят, ждала,
не найти нигде, ибо всем дала.

Твой пацан подрос; он и сам матрос,
и глядит на тебя, точно ты — отброс.
И язык, на котором вокруг орут,
разбирать, похоже, напрасный труд.

То ли остров не тот, то ли впрямь, залив
синевой зрачок, стал твой глаз брезглив:
от куска земли горизонт волна
не забудет, видать, набегая на.

Максимилиан Волошин

Максимилиан Александрович Волошин (1877-1932), русский поэт, критик, живописец и археолог. Много путешествовал по Европе». В конце 1990-х поселился в пустынном Коктебеле, который он называл Киммерией, Гомеровой страной. Там ему явилась возможность «в уединении выплавить свой дух», думая о судьбах человечества, о путях страны, народа и личности. Автор сборников «Стихотворения. 1900-1910», «Иверни», «Демоны глухонемые», не опубликованных при жизни книг «Неопалимая Купина. Стихи о войне и революции», «Путями Каина. Трагедия материальной культуры».

Одиссей в Киммерии

Уж много лет рекою Океаном
Навстречу дню, расправив паруса,
Мы бег стремим к неотвратимым странам.
Усталых волн все глуше голоса,

И слепнет день, мерцая оком рдяным.
И вот вдали синеет полоса
Ночной земли и, слитые с туманом,
Излоги гор и скудные леса.

Наш путь ведет к божницам Персефоны,
К глухим ключам, под сени скорбных рощ
Раин и нив, где папоротник, хвощ

И черный тисс одели леса склоны…
Туда идем, к закатам темных дней
Во сретенье тоскующих теней.

Дмитрий Олерон

Дмитрий Иванович Олерон (Глушков) (1884-1918), русский поэт. Автор перевода значительной части сборника сонетов Эредиа «Трофеи».

В пути. Балаклава. Здесь был Улисс

Намокший снег живую ткань плетет
В летучей мгле под влажным небосклоном.
Кричит баклан, и зыбь с протяжным звоном —
Удар в удар — в брандвахту глухо бьет.

Здесь был Улисс. Вотще, под Илионом
Свершив свой долг, он вспять направил флот.
Кто в мирную Итаку отплывет,
Того судьба загонит к Лестригонам.

Один во тьме, он часто здесь блуждал
И небеса с надеждой вопрошал,
В овечий плащ закутавшись от снега.

Вотще. Молчал ненастный горизонт,
Кричал баклан, и с тяжкого разбега
В отвес скалы угрюмый бился Понт.

Яннис Рицос

Яннис Рицос (родился в 1909), греческий поэт. Родился в семье разорившегося землевладельца. Перевел на греческий язык поэму Блока «Двенадцать» и стихи Маяковского. В годы второй мировой войны принимал участие в Сопротивлении, после войны подвергался преследованиям, прошел через концлагеря. Выпустил более 50 книг: «Тракторы», «Пирамиды», «Лунная соната», «Свидетельства», поэмы «Эпитафии», «Филоктет», «Орест»…

Отчаяние Пенелопы

И дело не в том, что она не узнала пришельца при свете,
который угрюмо очаг источал; и дело не в рубище
нищего странника, не в маскараде, нет; явные признаки:
шрам у него на колене, и сила живая при нем, и лукавство в глазах.
В испуге, спиной прислонившись к стене, искала она оправданья
и медлила, чтоб не ответить, и время тянула, и все для того,
чтоб не выдать себя. Значит, ради него потрачено двадцать лет,
двадцать лет ожиданий, надежд, сокровенных желаний,
ради этого жалкого, седобородого, в брызгах кровавых?
Сохраняя молчанье, она опустилась на стул,
и неспешно она оглядела убитых своих женихов, словно там, на полу,
увидала холодную груду своих убитых желаний. И сказала ему: «Входи!»
Собственный голос ей показался чужим и далеким. А прялка в углу
на голый квадрат потолка надавила решетчатой тенью —
и все эти птицы, которых она выткала на зеленой листве
блестящим вишневым шелком, внезапно в ту ночь,
когда стряслось возвращение, стали пепельными и черными,
летая низко по гладкому небу ее исчезающего терпения.

(Перевод с новогреческого Юнны Мориц)

Хуан де Аргихо

Хуан де Аргихо (1567-1623), испанский поэт севильской школы, меценат, занимал пост рехидера в Севилье. Автор блестящих сонетов, Аргихо выбирал для стихов преимущественно темы античности; подражал Горацию.

Улисс

Победоносный воин, закаленный
С Фортуною в сраженьях непрестанных,
Избегнувший Цирцеи чар обманных —
Волшебницы, докучливо влюбленной,

Испытанный в морях, не устрашенный
Опасностями в чужедальних странах,
Достигший даже берегов туманных
Аида — и оттуда возвращенный,

Он в зрение и слух свой замыкает
Для музыки и прелести опасной,
И, к мачте привязав себя надежно,

Благоразумным бегством побеждает
Красот и звуков гибельных соблазны,
И продолжает путь свой непреложно.

(Перевод с испанского Григория Кружкова)

Константинос Кавафис

Кавафис, Константинос (1863-1933), греческий поэт. Родился и жил в Александрии. Происходил из разорившейся знатной семьи, был служащим. От своих ранних романтических стихов Кавафис отрекся. Наиболее характерны — стихотворения, в которых описание «древних дней» высвечивает через вечные ситуации волнующую поэта современность. Нравственный идеал поэта — Фермопилы, которые нужно защищать несмотря ни на что, даже тогда, когда победа зла неминуема.

Итака

Когда задумаешь отправиться к Итаке,
молись, чтоб долгим оказался путь,
путь приключений, путь чудес и знаний.
Гневливый Посейдон, циклопы, лестригоны
страшить тебя нисколько не должны,
они не встанут на твоей дороге,
когда душой и телом будешь верен
высоким помыслам и благородным чувствам.
Свирепый Посейдон, циклопы, лестригоны
тебе не встретятся, когда ты сам
в душе с собою их не понесешь
и на пути собственноручно не поставишь.

Молись, чтоб долгим оказался путь.
Пусть много-много раз тебе случится
с восторгом нетерпенья летним утром
в неведомые гавани входить;
у финикийцев добрых погости
и накупи у них товаров ценных —
черное дерево, кораллы, перламутр, янтарь
и всевозможных благовоний сладострастных,
как можно больше благовоний сладострастных;
потом объезди города Египта,
ученой мудрости внимая жадно.

Пусть в помыслах твоих Итака будет
конечной целью длинного пути.
И не старайся сократить его, напротив,
на много лет дорогу растяни,
чтоб к острову причалить старцем —
обогащенным тем, что приобрел в пути,
богатств не ожидая от Итаки.

Какое плаванье она тебе дала!
Не будь Итаки, ты не двинулся бы в путь.
Других даров она уже не даст.

И если ты найдешь ее убогой,
обманутым себя не почитай.
Теперь ты мудр, ты много повидал
и верно понял, что Итаки означают.

(Перевод с новогреческого С. Ильинской)

Сальваторе Квазимодо

Квазимодо, Сальваторе (1901-1968), итальянский поэт. Отдав в раннем творчестве дань описательнос­ти, Квазимодо постепенно пришел к иносказательной и герметичной «поэтике слова». Переводчик древне­греческих лириков, Квазимодо учился у них лаконизму и выразительности. Сборники: «Воды и земля», «Эрато и Аполлон», «И вечер в мгновенье ока», «День за днем», «Земля несравненная». Нобелевская премия (1959).

Остров Одиссея

Решителен древний голос.
Внемлю эфемерные отголоски,
забвенье глубокой ночи
в звездной пучине.

Из небесного пламени
рождается остров Одиссея.
По тихим рекам плывут небеса и деревья
между лунными берегами.

Пчелы, любимая, золото нам приносят:
тайное время преображений.

(Перевод с новогреческого С. Ильинской)