Александр Пушкин

Пушкин Александр Сергеевич (1799-1837), русский поэт, родоначальник новой русской литературы, создатель современного русского литературного языка. В юношеских стихах — поэт лицейского братства, «поклонник дружеской свободы, веселья, граций и ума», в ранних поэмах — певец ярких и вольных страстей. Многообразие разработанных жанров и стилей, легкость, изящество и точность стиха, рельефность и сила характеров, универсальность поэтического мышления и самой личности Пушкина предопределили его первостепенное значение в отечественной словесности.

Поэт

Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружен;
Молчит его святая лира;
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.

Но лишь божественный глагол
До слуха чуткого коснется,
Душа поэта встрепенется,
Как пробудившийся орел.
Тоскует он в забавах мира,
Людской чуждается молвы,
К ногам народного кумира
Не клонит гордой головы;
Бежит он, дикий и суровый,
И звуков и смятенья полн,
На берега пустынных волн,
В широкошумные дубровы...

***

Еще одной высокой, важной песни
Внемли, о Феб, и смолкнувшую лиру
В разрушенном святилище твоем
Повешу я, да издает она,
Когда столбы его колеблет буря,
Печальный звук! Еще единый гимн —
Внемлите мне, пенаты, — вам пою
Обетный гимн. Советники Зевеса,
Живете ль вы в небесной глубине,
Иль, божества всевышние, всему
Причина вы, по мненью мудрецов,
И следуют торжественно за вами
Великой Зевс с супругой белоглавой
И мудрая богиня, дева силы,
Афинская Паллада, — вам хвала.
Примите гимн, таинственные силы!
Хоть долго был изгнаньем удален
От ваших жертв и тихих возлияний,
Но вас любить не остывал я, боги,
И в долгие часы пустынной грусти
Томительно просилась отдохнуть
У вашего святого пепелища
Моя душа — . . . . . . . там мир.
Так, я любил вас долго! Вас зову
В свидетели, с каким святым волненьем
Оставил я . . . . . людское племя,
Дабы стеречь ваш огнь уединенный,
Беседуя с самим собою. Да,
Часы неизъяснимых наслаждений!
Они дают мне знать сердечну глубь,
В могуществе и немощах его,
Они меня любить, лелеять учат
Не смертные, таинственные чувства,
И нас они науке первой учат —
Чтить самого себя. О нет, вовек
Не преставал молить благоговейно
Вас, божества домашние.

***

В степи мирской, печальной и безбрежной,
Таинственно пробились три ключа:
Ключ юности, ключ быстрый и мятежный,
Кипит, бежит, сверкая и журча.
Кастальский ключ волною вдохновенья
В степи мирской изгнанников поит.
Последний ключ — холодный ключ забвенья,
Он слаще всех жар сердца утолит.

Рифма

Эхо, бессонная нимфа, скиталась по брегу Пенея.
Феб, увидев ее, страстию к ней воспылал.
Нимфа плод понесла восторгов влюбленного бога;
Меж говорливых наяд, мучась, она родила
Милую дочь. Ее прияла сама Мнемозина.
Резвая дева росла в хоре богинь-аонид,
Матери чуткой подобна, послушна памяти строгой,
Музам мила; на земле Рифмой зовется она.

Рифма, звучная подруга... (отрывок)

Взяв божественную лиру,
Так поведали бы миру
Гезиод или Омир:
Феб однажды у Адмета
Близ тенистого Тайгета
Стадо пас, угрюм и сир.

Он бродил во мраке леса,
И никто, страшась Зевеса,
Из богинь иль из богов
Навещать его не смели —
Бога лиры и свирели,
Бога света и стихов.

Помня первые свиданья,
Усладить его страданья
Мнемозина притекла.
И подруга Аполлона
В тихой роще Геликона
Плод восторгов родила.

Антон Дельвиг

Дельвиг Антон Антонович (1798-1831), русский поэт. Друг Пушкина. Издавал альманах «Северные цветы» и «Литературную газету». Лирические стихи в духе древнегреческих идиллий, а также русских народных песен.

Пушкину

Кто, как лебедь цветущей Авзонии,
Осененный и миртом и лаврами,
Майской ночью при хоре порхающих,
В сладких грезах отвился от матери, —

Тот в советах не мудрствует; на стены
Побежденных знамена не вешает;
Столб кормами судов неприятельских
Он не красит пред храмом Ареевым;

Флот, с несчетным богатством Америки,
С тяжким золотом, купленным кровию,
Не взмущает двукраты экватора
Для него кораблями бегущими.

Но с младенчества он обучается
Воспевать красоты поднебесные,
И ланиты его от приветствия
Удивленной толпы горят пламенем.

И Паллада туманное облако
Рассевает от взоров, — и в юности
Он уж видит священную истину
И порок, исподлобья взирающий!

Пушкин! Он и в лесах не укроется;
Лира выдаст его громким пением,
И от смертных восхитит бессмертного
Аполлон на Олимп торжествующий.

Вильгельм Кюхельбекер

Кюхельбекер Вильгельм Карлович (1797-1846), русский поэт, декабрист. Друг Пушкина. Участник восстания на Сенатской площади. Приговорен к тюремному заключению и вечной ссылке. Оды, послания («Смерть Байрона», «Тень Рылеева»), трагедии («Аргивяне», «Прокофий Ляпунов»), драма «Ижорский», поэма «Вечный жид», роман «Последний Колонна». Критические статьи, «Дневник» написан в заключении.

К Пушкину

Счастлив, о Пушкин, кому высокую душу Природа,
Щедрая Матерь, дала, верного друга — мечту,
Пламенный ум и не сердце холодной толпы! Он всесилен
В мире своем; он творец! Что ему низких рабов,
Мелких, ничтожных судей, один на другого похожих, —
Что ему их приговор? Счастлив, о милый певец,
Даже бессильною завистью Злобы — высокий любимец,
Избранник мощных Судеб! огненной мыслию он
В светлое небо летит, всевидящим взором читает
И на челе и в очах тихую тайну души!
Сам Кронид для него разгадал загадку Созданья, —
Жизнь вселенной ему Феб-Аполлон рассказал.
Пушкин! питомцу богов хариты рекли: «Наслаждайся!» —
Светлою, чистой струей дни его в мире текут.
Так, от дыханья толпы все небесное вянет, но Гений
Девствен могущей душой, в чистом мечтаньи — дитя!
Сердцем высше земли, быть в радостях ей не причастным
Он себе самому клятву священную дал!

Иван Андреевич Крылов

Иван Андреевич Крылов (1769-1844), русский баснописец, академик Петербургской АН. Издавал сатирические журналы, писал трагедии и комедии, оперные либретто, создал более 200 басен, отличающихся сатирической остротой, ярким и метким языком. В них обличались общественные и человеческие пороки. Гоголь назвал басни Крылова «... книгой мудрости самого народа».

Оракул

В каком-то капище был деревянный бог,
И стал он говорить пророчески ответы
     И мудрые давать советы.
     За то, от головы до ног
     Обвешан и сребром и златом,
     Стоял в наряде пребогатом,
Завален жертвами, мольбами заглушен
             И фимиамом задушен.
     В Оракула все верят слепо;
     Как вдруг, — о чудо, о позор! —
     Заговорил Оракул вздор:
Стал отвечать нескладно и нелепо:
И кто к нему зачем ни подойдет,
Оракул наш что молвит, то соврет,
     Ну так, что всякий дивовался.
Куда пророческий в нем дар девался!
             А дело в том,
Что идол был пустой и саживались в нем
     Жрецы вещать мирянам
             И так,
Пока был умный жрец, кумир не путал врак;
     А как засел в него дурак,
     То идол сгал болван болваном

Я слышал — правда ль? — будто встарь
             Судей таких видали,
     Которые весьма умны бывали,
     Пока у них был умный секретарь.

Аполлон Майков

Майков, Аполлон Николаевич (1821-1897), русский поэт. Творчество отмечено глубоким интересом к русской истории, гуманистическим традициям античного мира, поэтическому наследию славянских народов. Наиболее крупные произведения: поэмы и драмы в стихах «Две судьбы», «Машенька», «Приговор», «Странник», «Княжна», трагедия «Два мира», переложение «Слова о полку Игореве».

Муза, богиня Олимпа, вручила две звучные флейты
Рощ покровителю Пану и светлому Фебу.
Феб прикоснулся к божественной флейте, и чудный
Звук полился из безжизненной трости. Внимали
Вкруг присмиревшие воды, не смея журчаньем
Песни тревожить, и ветер заснул между листьев
Древних дубов, и заплакали, тронуты звуком,
Травы, цветы и деревья; стыдливые нимфы
Слушали, робко толпясь меж сильванов и фавнов.
Кончил певец и помчался на огненных конях,
В пурпуре алой зари, на златой колеснице.
Бедный лесов покровитель напрасно старался припомнить
Чудные звуки и их воскресить своей флейтой:
Грустный, он трели выводит, но трели земные!..
Горький безумец! ты думаешь, небо не трудно
Здесь воскресить на земле? Посмотри: улыбаясь,
С взглядом насмешливым слушают нимфы и фавны.

Афанасий Фет

Фет Афанасий Афанасьевич (1820-1892), русский поэт, член-корреспондент Петербургской АН. Насыщенные конкретными приметами картины природы, мимолетные настроения человеческой души, музыкальность: «Вечерние огни». Многие стихи положены на музыку.

Влажное ложе покинувши, Феб златокудрый направил
Быстрых коней, Фаетонову гибель, за розовой Эос;
Круто напрягши бразды, он кругом озирался и тотчас
Бойкие взоры его устремились на берег пустынный.
Там воскурялся туман благовонною жертвою; море
Тихо у желтых песков почивало; разбитая лодка,
Дном опрокинута вверх, половиной в воде, половиной
В утреннем воздухе, темной смолою чернела — и тут же,
Влево, разбросаны были обломки еловые весел,
Кожаный щит и шелом опрокинутый, полные тины.
Дальше, когда порассеялись волны тумана седого,
Он увидал на траве, под зеленым навесом каштана
(Трижды его обежавши, лоза окружала кистями), —
Юношу он на траве увидал: белоснежные члены
Были раскинуты, правой рукою как будто теснил он
Грудь, и на ней-то прекрасное тело недвижно лежало,
Левая навзничь упала, и белые формы на темной
Зелени трав благовонных во всей полноте рисовались;
Весь был разодран хитон, округленные бедра белели,
Будто бы мрамор, приявший изгибы от рук Праксителя,
Ноги казали свои покровенные прахом подошвы,
Светлые кудри чела упадали на грудь, осеняя
Мертвую силу лица и глубоко-смертельную язву.

К ней

Кто постигнет улыбку твою
И лазурных очей выраженье,
Тот поймет и молитву мою,
И восторженных уст песнопенье.

День смолкает над жаркой землей,
И, нетленной пылая порфирой,
Вот он сам, Аполлон молодой,
Вдаль уходит с колчаном и лирой.

Пусть ты отблеск, пленяющий нас,
Пусть за ним ты несешься мечтою,
Но тебе наш молитвенный час,
Что слетает к нам в душу с зарею.

Федор Сологуб

Сологуб Федор Кузьмич (1863-1927), русский писатель. Сборник стихов «Пламенный круг» отмечен мотивами отчаяния, индивидуализма. В романе «Мелкий бес» гротескное изображение русской провинциальной жизни; переводы.

В ясном небе — светлый Бог Отец,
Здесь со мной — Земля, святая Мать.
Аполлон скует для них венец,
Вакх их станет хмелем осыпать.

Вечная качается качель,
То светло мне, то опять темно.
Что сильнее, Вакхов темный хмель,
Или Аполлоново вино?

Или тот, кто сеет алый мак,
Правду вечную один хранит?
Милый Зевс, подай мне верный знак,
Мать, прими меня под крепкий щит.

***

Смеется ложному учению,
Смыкает вновь кольцо времен,
И, возвращаяся к творению,
Ликует Аполлон.

Не зная ничего о радии
И о загадках бытия,
Невинным пастушком в Аркадии
Когда-то был и я.

И песни я слагал веселые
На берегу лазурных вод,
И предо мной подруги голые
Смыкали хоровод.

Венки сплетали мне цветочные,
И в розах я, смолянокудр,
Ласкал тела их непорочные,
И радостен, и мудр.

И вот во мглу я брошен серую,
Тоскою тусклой обуян,
Но помню все и слепо верую —
Воскреснет светлый Пан.

Посмейся ложному учению,
Сомкни опять кольцо времен
И научи нас вдохновению,
Воскресни, Аполлон!

Генрих Гейне

Гейне Генрих (1797-1856), немецкий поэт и публицист. С 1831 жил в эмиграции в Париже. Его произведениям свойственны романтическая ирония страдающего от несовершенства и прозы жизни героя, сарказм, лиризм и вызов пошлости. С 1848 Гейне прикован к постели. Язвительные политические стихи обличают современную феодально-монархическую Германию. Те же темы и в прозаических «Путевых картинах» — остроумном обзоре современного состояния Германии и Европы, в публицистических книгах «Романтическая школа», «К истории религии и философии в Германии».

Бог Аполлон

«Я — Аполлон, бог музыки,
Прославленный повсюду.
Был на Парнасе в Греции
Мой храм, подобный чуду.

На Монпарнасе, в Греции,
Под кипарисной сенью,
Внимал я струй Касталии
Таинственному пенью.

Ко мне сходились дочери,
Смеялись, танцевали
Иль вокализ, ля-ля-ри-ри,
Веселый распевали.

В ответ им рог: тра-ра, тра-ра —
Гремел, леса пугая, —
То Артемида дичь гнала,
Сестрица дорогая.

И стоило Кастальских вод
Губами мне коснуться —
Мгновенно сердце запоет,
И строфы сами льются.

Я пел — и вторила, звеня,
Мне лира золотая.
Сквозь лавры Дафна на меня
Глядела, замирая.

Я пел, и амброзийное
Лилось благоуханье,
Вселенную единое
Наполнило сиянье.

Я прогнан был из Греции,
Скитаюсь на чужбине,
Но в Греции, но в Греции
Душа моя доныне».

(Перевод с немецкого В. Левика)

Перси Биши Шелли

Шелли, Перси Биши (1792-1822), английский поэт-романтик. Творчество насыщено глубоким философским и социальным содержанием. Основные произведения: поэмы «Королева Маб», «Восстание Ислама», «Адонаис», трагедия «Ченчи», трактат «Защита поэзии». Мифологические сюжеты использованы в поэме «Атласская волшебница», в драме «Царь Эдип» и драме «Прометей освобожденный», в которой воплощены идеи утопического социализма.

Гимн Аполлона

Когда я сплю под звездною полою
       Ночных небес в сиянии луны,
Бессонные часы следят за мною,
       Сдувая с глаз моих дурные сны
И в нужный час от грезы пробуждая,
Когда им скажет мать-Заря седая.

Я восхожу на купол голубой,
       Плащ разбросав по океанской пене
И облака окрасив под собой,
       Как белые пуховые ступени,
И воздух отдает лицо Земли
В объятья обнаженные мои.

Я убиваю стрелами-лучами
       Дочь Ночи — Ложь, что так боится Дня,
И люди зла с их черными делами
       Бегут во тьму, спасаясь от меня,
Но добрым я вливаю в сердце силы,
Пока их Ночь еще не погасила.

Я радугу, цветы и облака
       Их неземными красками питаю,
И звезды, и луну во все века
       Я мощью, как одеждой, покрываю,
И все светила — части одного
Единственного света — моего.

Я в полдень поднимаюсь до зенита,
       Потом спускаюсь с выси голубой,
И, в облаках Атлантики укрытый,
       Я горький плач их слышу над собой,
Но нет улыбки слаще и печальней,
Чем мой последний луч в тот миг прощальный.

Я — глаз, которым мир в себя глядит,
       В божественную суть свою, причины,
Во мне одном гармония звучит
       Пророчества, стиха и медицины,
Во мне искусства и природы свет,
И песнь моя — для славы и побед.

(Перевод с английского Игоря Гусманова)

Луиш ди Камоэнс

Луиш ди Камоэнс (1525-1580), португальский поэт. Лирические стихи, сонеты, сатиры, комедии «Филодемо», «Царь Селевк» в духе Возрождения. Эпическая поэма о плавании в Индию Васко да Гамы «Лузиады», прославляющая героизм народа и выражающая веру в безграничные возможности разума.

Сонет

Латоны вещий сын, чьим светом мгла
Повержена во прах, убил злодея
Пифона, отвратительного змея,
За все его жестокие дела.

Убив стрелой — но самого стрела
Сразила золотая, чтоб, робея,
Он клялся в страсти дочери Пенея,
Которая в Фессалии жила.

Но тщетно он прельстить ее пытался
Своею силой, властью, красотою,
Искусством тонким, редким мастерством...

Уж если Аполлон ни с чем остался,
Влюбившись в нимфу, так чего же стою
Я, смертный, рядом с вами, божеством?

(Перевод с португальского В. Резниченко)

Джон Лили

Лили Джон (1554-1606), английский писатель. В романе «Эвфуэс, или Анатомия остроумия» и «Эвфуэс и его Англия» создал стиль, названный эвфуизмом. Написал драмы из придворной жизни в духе итальянских пасторалей.

Песнь Аполлона

У Дафны златом кудри вьются,
В очах две звездочки смеются,
От ручки веет белоснежной
Теплом и нежностью нездешней,
К ее челу летят Хариты,
Румяней роз ее ланиты,
Уста алей и слаще вишен,
А дивный голос так возвышен,
Что движет сферы неба песней:
На свете Дафны нет прелестней.
Я гимны пел, спеша за нею,
Но стала лавром дочь Пенея.

(Перевод с английского Андрея Сергеева)

Теофиль де Вио

Теофиль де Вио (1590-1626), глава французского либертинажа начала XVII века. Вольнодумные убеждения и богемный образ жизни поэта стали причиной немилости к нему короля. В 1619 году он был выслан из Франции и жил в Англии. По возвращении на родину принял католичество; однако по обвинению в безнравственности и неверии в бога его приговаривают к покаянию и сожжению. Два года он томится в тюрьме в ожидании окончательного приговора, который заменил казнь вечной ссылкой. Все это подорвало силы поэта и через год он умер. Полнее всего яркий талант Теофиля де Вио проявились в его лирике.

Аполлон

Я тот, чьи алтари чтут всюду во Вселенной,
Чьи стрелы гибельны, чей взгляд светлей огня;
Я тот, кто и богов страшит в грозе военной!
Борьба со смертными достойна ли меня?

Но дерзость их мою природу исказила,
Завидующих мне карать я принужден.
Всему живущему давал я жизнь и силы,
Теперь невольно смерть приносит Аполлон.

Все алтари навек мои освобожу я
От нечестивцев злых, сразив их тучей стрел.
К моим оракулам, лишь истины взыскуя,
Все смертные придут провидеть свой удел.

Могу я повелеть, чтоб ветры онемели,
А мрамор мертвенный обрел живую речь.
Мной предначертаны царям пути и цели,
Могу я музыку из дерева извлечь.

Дохну — и чащи роз полны огня живого,
Лилейной белизне я блеск живой даю,
Замерзнувшим полям жизнь возвращаю снов,
И мне воскресший мир несет хвалу свою.

Но только скроюсь я, везде иссякнет пища,
Наступят ужас, мрак; покроет землю лед,
Цветущие сады он превратит в кладбища,
И лишь сомну глаза, весь мир живой умрет.

(Перевод с французского Ю. Денисова)

Джон Китс

Джон Китс (1795-1821) — английский поэт-романтик. Первый его сборник «Стихотворения» носил следы влияния сентиментализма, но уже в нем отчетливо прозвучала тема радости жизни, полноты земного бытия, ставшая центральной в творчестве Китса. В поисках идеала Китс постоянно обращался к образам античности («Ода греческой вазе», «Гомеру»…). На мифологические сюжеты написаны поэмы Китса «Эндимион» и «Гиперион».

Ода Аполлону

Бог золотого лука
     И золотой кифары,
И золотого света, —
     О, колесничий ярый,
              Чья колесница,
              Тьму разгоняя, мчится,
     Как же избегнул кары
Я, нацепивший сдуру лавровый твой венок,
             Славы твоей эмблему,
             Дивную диадему —
Иль червю такому ты не отмщаешь, бог?!
             О, Аполлон Дельфийский!

Зевс потрясал громами,
     Спутник его крылатый,
Перья свирепо вздыбив,
     Щерился, но раскаты,
             Словно под спудом,
             Глохли, сменяясь гудом:
      Ну почему ж меня ты
Спас от расплаты лютой, ну для чего же ты
             Нежные тронул струны
             И усмирил перуны;
Этакой-то личинке — таинство доброты?!
             О, Аполлон Дельфийский!

Близилась ночь. Плеяды
     Были уже в дозоре;
     И по соседству с ними
     Шумно трудилось море,
             Эхо тревожа;
             Чуден был мир, — и кто же,
     Кто же себе на горе
Лавры себе присвоил, а уж решил, что — власть,
              И ухмылялся мерзко,
              И похвалялся дерзко,
И вот теперь возжаждал ниц пред тобою пасть?!
              О, Аполлон Дельфийский!

(Перевод с английского Дмитрия Шнеерсона)

Аполлон к грациям

А п о л л о н :

          Кто со мной из сестер
          Устремится в простор?
Бьют копытами кони на пороге рассвета.
          Кто со мной из сестер
          Устремится в простор
По полям золотым изобильного Лета?

Г р а ц и и  (все вместе):

     Я с тобой, я с тобой!
О позволь, Аполлон, мне с тобой улететь —
     И с тобою, с тобой
Мир чудесный узреть.
     Будем вместе с тобой —
          Дивной лиры тугая струна зазвенит.
     Будем вместе с тобой —
          И наполнится пением чистый зенит.

(Перевод с английского Сергея Сухарева)

Александр Копп

Аполлон и музы

…На горе древнейшей Геликон
в старину совсем-совсем седую
собирал подружек Аполлон
про любовь им петь, про поцелуи…

Был красив он, статен, песни пел,
был он бог: владел мечом, кифарой…
Кто сказал, что был он не у дел? —
Зевс благословил — небесной фарой
им светил. Пегас хранил сюжет —
он источник создал Гиппокрена…
Девы-музы тех былинных лет
были умницы, в мозгах без «крена»…

Так с любовью, в предвечерний час, —
— перебор кифарный Аполлона —
космос, полня лирикой для нас,
пели хором музы Геликона!