Семен Венцимеров

Семен Михайлович Венцимеров (1947-?) — автор восьми поэтических книг, лауреат и призер многих поэтических конкурсов, журналист.
Родился в Черновцах, окончил факультет журналистики МГУ, ранее жил и работал на радио и в газетах Новосибирска, сейчас живет в Нью-Йорке.

Ахейские сказания. Афина. (отрывок)

Эллада и Паллада. Вот:
Созвучье то нам знать дает
Как велика Афины роль
В Элладе... Ну, начать позволь

О ней. Хранила города:
Афины, Трою. — Трою? — Да,
Представьте, Трою. В ней была
Афины статуя. Сошла

В тот град в прекрасный день с небес.
— Вещай — и не жалей словес.

... Богиня мудрости, она,
Уже созревшею сполна,
Из Зевсовой большой главы
Явилась. А пред тем, увы,

Главу отца терзала боль.
Первопричиною, в чем соль,
Пророчество. Вот: Мать-Земля,
Крониду злое посуля,

Открыла: ждет его зело
Несчастное событье. Зло —
Рожденье сына от жены
Метиды. Многие сыны

Отцов свергая, восстают —
И Крон, И Зевс примером тут.
И сын Метиды, Зевса сын
Отца низвергнет. Властелин

Тем прорицаньем огорчен:
Жену Метиду любит он —
Багоразумия полна,
Она надежна и верна.

Зевс озадачен: — Как беду,
Себя спасая, отведу?
Могла б Метида дать совет —
Цены ее советам нет,

Но матери едва ли муж
Дороже сына, знаем уж!
Альтернативы, впрочем, нет —
Заимствуем былой сюжет —

(Примером будет старый Крон) —
Должно быть, пригодится он:
Метиду нужно проглотить —
Ну, значит, так тому и быть.

И с нею ночку проведя,
Зевс расшалился, как дитя:
Стал с нею в ладушки играть,
В пятнашки. Славно вспоминать

Им детства светлые деньки.
— Побегаем вперегонки,
Животных обретая вид?
Сам в разном облике шалит.

Метида — то она лиса,
То чайкой рвется в небеса,
Играя с Зевсом. Зевса пыл
Его привычного лишил

Благоразумья. Вот она
Жужжит, на миг обращена
В малышку-муху — и ее,
Не дав ей в естество свое

Вернуться, проглотил Кронид.
Та в голове его сидит,
За хитрость Зевса не виня,
Ему советует. Ни дня

Без тех подсказок он не мог,
А с ними онг — премудрый бог.
Природу все ж не превозмочь:
Метида чует: будет дочь.

Понятно, что отца глава
Не так годна, чтоб кружева
Вшивать в девический хитон.
И боль из Зевса тянет стон,

Такая головная боль!
Дитя рождается. Изволь
Терпеть, раз проглотил жену,
Но крик взрывает тишину.

Похоже — хочет выйти дочь —
Терпеть однако же невмочь.
Объятый болью Зевс кричит,
Вся голова огнем горит.

Весь сонм богов ошеломлен.
Гефест сосредоточен. Он
В чистейшей тоге и с ножом.
В нектаре руки. Обнажен

Сверкавший золотом клинок,
Разрезан череп Зевса.Бог
Разреза и не ощутил —
Нектаром обезболен был.

А из разрезанной главы,
Давая пищу дя молвы,
Афина выбралась на свет
В хитоне... шлеме... — Всем привет!

Ударил грозовой разряд,
Застыли олипийцы в ряд.
Спектакль смотрели — «Ревизор»?
Вот так и тут. А впрочем, — вздор.

Ну, в общем, вышла — и живет.
С ней рядом Ника, что слывет
Победы духом. С нею в бой
Ведет Афина за собой

Когорты гордых храбрецов
На террористов-подлецов
Лишь добронравных во главе,
Кто при мече и булаве

Вступил за справедливость в бой,
Ведет Афина за собой.
Когда же войны отгремят,
Искусству учит тех, кто рад

Отдать немалые труды
Преумноженью красоты
В ремеслах, что полезны всем,
Богам исмертым. Тем и тем, —

Афина мыслила, — ее
Уже не превзойти — тканье,
А также и гончарный труд
Ее всесовершенны. Тут

Ученикам лишь подражать,
Ее искусство уважать.
И коль признает ученик:
Афины труд — вершина, пик,

Такому рада и открыть
Секреты, чтоб умел творить.
Арахна, дева из села,
Ковер чудесный сотткала.

Сбежался отовсюду люд.
Над тем ковром и слезы льют
От умиленья — и поют,
Дань восхищенья отдают.

Искусница Арахна вслух
Всем говорит: из лучших двух
Кудесниц ткацкого станка
Афина — хуже. Не слегка.

Богиня тем оскорблена.
И собирается она
Арахне преподать урок,
Кому послушнее станок,

Но прежде с ней потолковать,
Предостеречь. Увещевать
Пришла к ней в облике седой
Жены достойной. Молвит той:

— Красив ковер, но для чего
С трудом богини ты его
Решила сравнивать? Сравни
С земных твореньями. Они

И вправду хуже твоего.
Земным — Земное. — Ничего, —
Смеясь та дева говорит, —
Пусть и Афина поглядит,

Уверясь: лучше, чем она
Я тку. едва ль она годна
Посостязаться. Я б не прочь,
Решится ли Кронида дочь?

Вмиг сбросив маскировку, грим,
Небесным обликом своим
Земную деву бросив ниц
Вскричала: — Ладно, вденем нить

В станок, посмотрим, чья возьмет,
Кто краше и искусней ткет.
Афина такла гобелен.
Досель ни на одной из стен,

Не видывали тех чудес:
Всех обитателей небес
Тот гобелен изображал
В их славе — и сверкал, сиял.

И нить и каждый узелок
В нем совершенны. Каждый мог
Без лести это оценить.
Афина тянет, тянет нить,

Сумев, однако бросить взор
На труд соперницы. Ковер
Арахны — не соврем — подстать:
В сто красок выткан — и сиять

Ему, как празнику, хорош!
Сюжет не сразу разберешь.
Что? Зевс в объятьях многих жен
И неприлично обнажен.

Такое униженье, шок!
Арахна издает смешок.
Ах, вот как! Все-то ей смешки?
В секунду разнесла в клочки

Тот непочтительный ковер —
Для небожителей — позор.
Арахна же не прощена —
И — с челноком — обращена

В ничто, в простого паука.
Вдруг стала щупальцем рука.
Ей, разничтожнейшей, и впредь
Прять нить и ткать — пустую сеть —

Поймет, как должно почитать
Богов всесильных. Ну, же, ткать!
Один в Элладе чудный град
Афина посещала. Рад

И дядя оной, Посейдон,
Считать тот град своим гнездом.
Коса на камень. Жуткий спор!
Решили прекратить раздор:

Чей граду дар богаче, тот
Себе в удел тот град возьмет.
Жюри из знатных горожан,
Друг друга подруки держа,

Восходят на Акрополь, холм.
И Посейдон, азарта полн,
Трезубцем камень поразил,
В расщелине родник забил,

Вода однако ж солона,
И, значит, граду не нужна.
Солоной бог морей владел.
Иной-то в море не имел.

Приносит граду зедрый дар
Афина. Каждый увидал
Оливу, кстати, в первый раз.
— Вот это — лучший дар для нас:

Еда, и масло, и дрова.
Афине обретит права.
И удалился Посейдон,
Афине град оставил он.

Акрополь. Здесь воздвигнут храм.
Афина, восседая там
С совой премудрой на плече,
Вела то город к славе. Чем

Он был и будет знаменит?
Средь первых что его хранит?
То, в чем афина и сильна:
Учила горожан она

Ремеслам и искусствам. Град
Прекрасен сто веков подряд!

Владислав Ходасевич

Ходасевич Владислав Фелицианович (1886-1939), русский поэт. С 1922 в эмиграции. В стихах (сборники «Путем зерна», «Тяжелая лира, цикл «Европейская ночь»), сочетающих традицию русской классической поэзии с мироощущением человека 20 века, — конфликт свободной человеческой души и враждебного ей мира. Биография Державина, сборник статей «О Пушкине», книга воспоминаний «Некрополь».

Афине

Тебе, богине светлоокой,
Мой стих нетвердый отдаю.
Тебе, богине светлоокой,
Вверяю утлую ладью.

Тебя, рожденную без крови,
Молю о ясной тишине!
Напеву робких славословий
Внемли, склонив чело ко мне.

И я, в благочестивом страхе,
Боясь, надеясь и любя,
Рожденный в сумраке и прахе, —
Подъемлю очи на тебя.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .