Семен Венцимеров
Семен Михайлович Венцимеров (1947-?) — автор восьми поэтических книг, лауреат и призер многих поэтических конкурсов, журналист.
Родился в Черновцах, окончил факультет журналистики МГУ, ранее жил и работал на радио и в газетах Новосибирска, сейчас живет в Нью-Йорке.
Ахейские сказания. Гефест. (отрывок)
Гефест — бог ковки и огня, Трудился, молотом звеня. Он Зевса сын и Геры сын, Ему вовек неведом сплин, Всегда при деле — оттого Дурными мыслями его Не омрачается чело — Пусть труд нелегок — ничего! Миролюбив, трудолюбив. Заботлив к ближним, незлобив. Тепло и нежно любит мать, Один умеет усмирять Порывы ярости ее, Ее обиды и нытье... И сам обиды не таил На мать.. Хотя малюткой был За некрасивые черты С Олимпа, с горней высоты, Заброшен ею в Океан... По счастью не погиб, но ран Хватало... Исцелять взялись — (По счастью, рядышком нашлись) — Фетида с Эвриномой: Им Богиням трепетным, морским — Упавшего Гефеста жаль... Уплыли с ним в такую даль, Где отыскать никто не мог... Их попеченьем бедный бог В подводном гроте исцелен, Воспитан, делом закален... Хотя и был он некрасив, Но в деле поднабрался сил. Освоил ковки ремесло — И преуспел в нем... И пошло... Без счета диадем, серег Сковал мастеровитый бог Для воспитательниц своих... Навечно он любимец их, Художник в трудном ремесле — И отсвет горна на челе... В нем сил — немерянно... Мослы — И мышца... Он в узлы Стальные полосы вязал... Хоть ростом был скорее мал, Приземист и коротконог... Да, не красавец... Славный бог! Таил на мать священный гнев... Отмстить богине восхотев, В подарок кресло ей послал Чудесной красоты... Ковал Его он дольше, чем всегда... Присела Гера — и — беда! — В капкане очутилась вмиг... По всей Вселенной Герин крик Разнесся, но помочь никто Не в силах... Сын казнил за то, Что мать жестокая его Обидела... Так кто—кого? боги силятся разжать, Но путы прочно держат мать... — Скорей пошлите же за ним! Гермес отправлен. Он — незрим — И ветра легкого быстрей... — Однако ты жестоко с ней... Подумай, ведь она же мать! — Мать! Как мне больно вспоминать... — Обиду в сердце не таи, Прости и отпусти... — Твои Меня не трогают мольбы... — Поверь, не осложняй судьбы... Она тебя пока хранит, Но коль рассердится Кронид... — Нет, не удастся запугать... Из пут ее освобождать Не стану... Так пусть и сидит... Гермес любого обхитрит, Гефест же простоват, как гвоздь... Вот с ним не вышло на авось... Причал на помощь Дионис... — И ты, и ты — охолонись! Вот, я кувшинчик прихватил... Нальем по чаше... — Вкусно!.. Пыл Обид в Гефесте угасал... Брат брата щедро угощал Чудесным молодым вином... Гефест возрадовался... В нем Растаяла обиды боль... — Ну, мать освободишь? Изволь! Для брата я на все готов... — Тогда — вперед, не тратя слов... — Не держат ноги... Вот дела! — Держись! Подсадим на осла... Его Гермес и Дионис Держали, чтобы — пьяный — вниз Не рухнул... А Гефест дремал... Кривлялся рядом и плясал В хмелю буянивший сатир... Досталось всем вина... На пир Позвали боги и менад... Гермес очухивался взгляд Их пляски в стороне ловил... Он улыбался... Словом, был «Хорошим», «тепленьким» Гефест... Олимп... Неуловимый жест — И Гера освобождена... Просить прощения она Не стала... Но не стала злей... А в нем любовь проснулась к ней, Жалел страдающую мать, Жалея, стал и понимать, Пылал к ней лаской и теплом... В тот раз меж мамой и отцом, Предотвращая ссору, встал, Увещевал их, примирял, И, наступая на отца, Стоял за маму до конца, Чем злобно Зевса возбудил... Тот сына за ногу схватил И вышвырнул с Олимпа прочь — Коль сын таков, то лучше б дочь! Полет тот длился полный день. Когда легла ночная тень, На остров Лемнос он упал, Да так, что остров задрожал. Его, гулявшая окрест, Нашла богиня этих мест Федея — был побит, разбит, Обижен... Начудил Кронид... Нельзя ж бедняге пропадать... Пришлось Федее врачевать Все переломы, синяки, Ушибы, раны, позвонки... Зевс за собой не знал вины — Все уступать ему должны. Перечить же никто не смей — — Так будь, Гефест, вперед умней! Гефест отцом своим прощен, В сонм олимпийцев возвращен, Но, став увечным, впредь ходил Неловко и коряво... Был Могуч он станом, руки — сталь! Ногами же бессилен... Жаль! Но духом тверд и ясен ум... Итогом напряженных дум И вдохновенного труда — Два робота... Его туда, Куда стремится, подведут, Ни в чем его не подведут... Ковал их много дней с утра Из золота и серебра... Тот — с правой, с левой — тот — ноги — Помощники, а их мозги — Из шестерен и рычажков, А из-за жестких языков Их речь замедленна, трудна, Но всем понятна и ясна. Они Гефесту день-деньской, Прислуживают в мастерской. Двенадцать тронов для богов С их помощью ковал... Таков Гефест, погубленный отцом — Чудесный, добрый... Храбрецом Был, восставая на отца, И позже не терял лица. Не знает никогда ленцы... Построил он богам дворцы, Дворец построил и себе, Где жил, наперекор судьбе С Харитой — счастливо... Кузнец Возвел и кузницу... Творец В ней, где полно его чудес, Проводит дни... Слыхать с небес Удары молота его... Что видим в кузнице? Чего Вы здесь хотели бы узреть? Громадна наковальня... Греть Металлы — горн, мехи... Одним Отличны: стоит только им Негромко бросить: — Раздувай! — И заработают... Взирай: Медь раскалилась добела — Работа славная пошла... Ковал оружие богам, Браслеты и колье для дам Еще он горны раздувал В вулканах, где огонь пылал. И здесь не надобны меха: Циклоп, надувшись, выдыхал Весь воздух через трубку губ — И пламени вздымался клуб — И раскалялся вмиг металл... Здесь к молоту циклоп вставал, Гефест показывал, куда... Размах, чудовищный удар — По сторонам на сотню миль — Землетрясенья, искры, пыль И шум, что убивает слух... И только тот, в ком крепок дух, Способен к этому труду: Похожую на грязь руду Спекать, раскатывать, ковать, В готовом виде выдавать Под восхищение зевак То, без чего богам — никак! Вот потому Гефест любим И каждый пообщаться с ним — Где пламя, шум, металл и чад, Его проведать в кузне рад. Стоят, любуются трудом Гефеста-кузнеца... Потом Спешат Гефесту заказать, Кому что надобно, сковать. Когда любимая жена — Она к увечному нежна — Идет к властителю огня (От сажи длинный шлейф храня), Гефест ей выложит на стол Перстней и диадем штук сто — С особым тщанием творил Для той, которую любил. В поту и копоти Гефест, Но он творит... Не надоест Рождать прекрасное творцу, Хромому богу-кузнецу... Рождалась от его огня Несокрушимая броня, Оружье для больших побед — (Для подлостей оружья нет), — Браслеты, кольца, серьги той, Что с ним делилась красотой И нежностью... Ковал, творил Златые блюда, кубки... Был Им уважаем Дионис... Кует для брата — (Не Ленись! Подстегивает сам себя Чудесный кубок... Лишь любя Такое можно сотворить... — Готово! Можно и дарить! Смыл в благовонной ванне пот. Переоделся и идет К отцу на Олимпийский пир... — Прими, брат, чтоб отныне пил Из кубка нового нектар С вином твоим... — Бесценный дар! — Позволь же, сам я и налью... — Налей и мне!... И мне — в твою Златую чашу... — Мне не в труд, Мне радостно быть с вами тут... Но грозен был Гефест порой В жестоких схватках. Он — герой... Неукротим в нем ратный дух... Он даже и небесных двух Сильнее ратников иных, Включая Ареса... А их, Кто враг Гефесту, мне не жаль... Хочу, чтоб он и впредь сражал Тяжелым молотом врагов, Сжигал огнем их и оков На них набрасывал бразды... Пусть всех носителей беды Бог-справедливец победит... Вот он пред Троею стоит — Бушуют Ксанф и Симоис... Едва он показался близ Мятежных и недобрых рек — И молотом взмахнул — их бег Мгновенно злобный усмирен... Едва ль кто так могуч, как он... Невыразимый бог Гефест — О нем читать не надоест... Еще о нем поговорим, Пока ж помыслим, погрустим...
Яннис Рицос
Яннис Рицос (родился в 1909), греческий поэт. Родился в семье разорившегося землевладельца. Перевел на греческий язык поэму Блока «Двенадцать» и стихи Маяковского. В годы второй мировой войны принимал участие в Сопротивлении, после войны подвергался преследованиям, прошел через концлагеря. Выпустил более 50 книг: «Тракторы», «Пирамиды», «Лунная соната», «Свидетельства», поэмы «Эпитафии», «Филоктет», «Орест»...
Образцы
Чтобы мы никогда не забыли,
сказал он, золотые уроки, те уроки
искусства греков. Небесное всегда вплотную с повседневным.
Наряду с человеком, животным и вещью — браслет
на запястье богини нагой; цветок, ниоткуда
упавший на землю. Вспомните, что за прекрасные зрелища
на наших глиняных вазах: боги с птицами и животными,
здесь и лира, и молоток, яблоко, ящик, клещи;
ах, и эти стихи, где бог, счастливо свой труд окончив,
мехи их огня достает, собирает по одному инструменты
в серебряный свой сундук; потом вытирает губкой
лицо, мускулистую шею, руки, свою волосатую грудь.
Такой аккуратный, чистый, он выходит вечером, опираясь
на плечи юношей, целиком золотых; плоды его творчества —
они обладают и силой, и мыслью, и речью; выходит на улицу
самый величественный, хромой бог, бог, живущий своим трудом.
Хромой бог — Гефест, бог огня и кузнечного дела. По источникам, Гефест выковал из золота не юношей, а двух рабынь, которые помогали ему ходить.
Есаулков Иван
Тинторетто, как всегда, в своей манере —
Никакого нет почтения к богам! —
Показал на полотне нам, как Венера
Наставляла мужу старому рога
С молодым и симпатичным очень Марсом.
А сюжет художник сильно изменил —
Сцена ревности предстала неким фарсом!
Тинторетто вот что в ней изобразил.
Ревность старого Вулкана беспокоит.
Чтоб позора на Олимпе избежать,
Он стремительно врывается в покои,
Где влюблённые спокойненько лежат.
Марс под стол залез с испугу и не дышит,
Даже к полу, распластавшись, он приник —
Вдруг старик Вулкан дыхание услышит
И сорвётся, озверев, на дикий крик.
Только Марса может выдать собачонка.
Он и так по стол затиснулся с трудом,
А она — на бога! — лает звонко-звонко,
Подняла на ноги, видимо, весь дом!
Позади Амур разлёгся, вот хитрюга!
Притворился, будто слишком крепко спит
И не ведает, что Марсу очень туго
И что он имеет очень бледный вид.
Сам, наверное, Амур всё и подстроил,
Знал, что друг в ловушку эту попадёт.
Намекнув, Вулкана гнев побеспокоил...
А пока Марс — в шлеме! — к выходу ползёт.