Гимн к Музам
(из «Античных гимнов»)
Свет воспеваем, подъемлющих смертных горе, воспеваем
Девять дщерей великого Зевса прекрасноголосых!
Души людей, кои жизнь, полонивши, ввергает в глубины,
Могут они избавлять от скорбей, землеродным присущих,
Силою чистого таинства ум побуждающей книги
Учат спешить поскорей пролететь чрез глубокую Лету,
След обретя, что к звезде соименной ведет — ведь когда-то
Там они сбились с пути и упали на берег рождений
В жажде безумной испробовать жребий вещественной жизни.
Ныне, богини, молю — уймите порыв мой тревожный!
Полными смысла рассказами мудрых меня опьяните!
Да не сбивает с пути меня род человеков безбожный,
С дивной, священной стези, сияющей, полной плодами!
Музы, молю — из толпы многогрешного рода людского
Вечно влеките к священному свету скиталицу-душу!
Пусть тяжелит ее мед ваших сот, укрепляющий разум,
Душу, чья слава в одном — в чарующем ум благоречье.
Гесиод
Гесиод (8-7 века до н. э.), первый известный по имени древнегреческий поэт. В дидактической эпической поэме «Труды и дни» Гесиод славит крестьянский труд, грозит притеснителям крестьян гневом богов; поэма «Теогония» (родословная богов) рационалистически систематизирует греческие мифы. Гесиод противопоставляет свою поэзию героическому эпосу как трезвую «правду» красивой «лжи».
отрывок из «Теогонии»
Блажен человек, если музы любят его:
Как приятен из уст его льющийся голос!
Если нежданное горе внезапно душой овладеет,
Если кто сохнет, печалью терзаясь, то стоит ему лишь
Песнь услышать служителя муз, песнопевца о славных
Подвигах древних людей, о блаженных богах олимпийских,
И забывает он тотчас о горе своем и заботах
Больше не помнит: совсем он от дара богинь изменился.
Прокл
Под именем Прокла, главы афинской неоплатонической школы, до нас дошло семь гимнов, посвященных Гелиосу, Афродите, музам, всем богам, ликийской Афродите, Гекате и Янусу, велемудрой Афине. По этому поводу в науке происходили споры, в которых высказывались и положительные и отрицательные взгляды на эти гимны.
отрывок
Музы, молю — из толпы многогрешного города людского
Вечно влеките к священному свету скиталицу — душу!
Пусть тяжелит её мед ваших сот, укрепляющий разум,
Душу, чья слава в одном — в чарующем ум благоречье.
Александр Пушкин
Пушкин Александр Сергеевич (1799-1837), русский поэт, родоначальник новой русской литературы, создатель современного русского литературного языка. В юношеских стихах — поэт лицейского братства, «поклонник дружеской свободы, веселья, граций и ума», в ранних поэмах — певец ярких и вольных страстей. Многообразие разработанных жанров и стилей, легкость, изящество и точность стиха, рельефность и сила характеров, универсальность поэтического мышления и самой личности Пушкина предопределили его первостепенное значение в отечественной словесности.
Муза
В младенчестве моем она меня любила
И семиствольную цевницу мне вручила.
Она внимала мне с улыбкой — и слегка,
По звонким скважинам пустого тростника,
Уже наигрывал я слабыми перстами
И гимны важные, внушенные богами,
И песни мирные фригийских пастухов.
С утра до вечера в немой тени дубов
Прилежно я внимал урокам девы тайной,
И, радуя меня наградою случайной,
Откинув локоны от милого чела,
Сама из рук моих свирель она брала:
Тростник был оживлен божественным дыханьем
И сердце наполнял святым очарованьем.
Римфа
Эхо, бессонная нимфа, скиталась по брегу Пенея.
Феб, увидев ее, страстию к ней воспылал.
Нимфа плод понесла восторгов влюбленного бога;
Меж говорливых наяд, мучась, она родила
Милую дочь. Ее прияла сама Мнемозина.
Резвая дева росла в хоре богинь-аонид,
Матери чуткой подобна, послушна памяти строгой,
Музам мила; на земле Рифмой зовется она.
О муза пламенной сатиры!
О муза пламенной сатиры!
Приди на мой призывный клич!
Не нужно мне гремящей лиры,
Вручи мне Ювеналов бич!
Не подражателям холодным,
Не переводчикам голодным,
Не безответным рифмачам
Готовлю язвы эпиграмм!
Мир вам, несчастные поэты,
Мир вам, журнальные клевреты,
Мир вам, смиренные глупцы!
А вы, ребята подлецы, —
Вперед! Всю вашу сволочь буду
Я мучить казнию стыда!
Но если же кого забуду,
Прошу напомнить, господа!
О, сколько лиц бесстыдно-бледных,
О, сколько лбов широко-медных
Готовы от меня принять
Неизгладимую печать!
Василий Жуковский
Василий Андреевич Жуковский(1783-1852), русский поэт, академик Петербургской АН. Стал одним из создателей русского романтизма. Поэзия насыщена меланхолическими мечтаниями, романтически переосмысленными образами народной фантастики (баллады «Людмила», «Светлана»). Перевел «Одиссею» Гомера, произведения Шиллера, Байрона. Литературная критика.
Некогда муз угостил у себя Геродот дружелюбно!
Каждая муза ему книгу оставила в дар.
Я музу юную, бывало...
Я музу юную, бывало,
Встречал в подлунной стороне,
И Вдохновение летало
С небес, незваное, ко мне;
На всё земное наводило
Животворящий луч оно —
И для меня в то время было
Жизнь и Поэзия одно.
Но дарователь песнопений
Меня давно не посещал;
Бывалых нет в душе видений,
И голос арфы замолчал.
Его желанного возврата
Дождаться ль мне когда опять?
Или навек моя утрата
И вечно арфе не звучать?
Но всё, что от времён прекрасных,
Когда он мне доступен был,
Всё, что от милых тёмных, ясных
Минувших дней я сохранил —
Цветы мечты уединённой
И жизни лучшие цветы, —
Кладу на твой алтарь священный,
О Гений чистой красоты!
Не знаю, светлых вдохновений
Когда воротится чреда, —
Но ты знаком мне, чистый Гений!
И светит мне твоя звезда!
Пока ещё её сиянье
Душа умеет различать:
Не умерло очарованье!
Былое сбудется опять.
Гаврила Державин
Державин Гаврила Романович (1743-1816), русский поэт. Представитель русского классицизма. Торжественные оды, проникнутые идеей сильной государственности, включали сатиру на вельмож, пейзажные и бытовые зарисовки, религиозно-философские размышления («Фелица», «Вельможа», «Водопад»), лирические стихи.
К Эвтерпе
Пой, Эвтерпа дорогая!
В струны арфы ударяй,
Ты, поколь весна младая,
Пой, пляши и восклицай.
Ласточкой порхает радость,
Кратко соловей поет:
Красота, приятность, младость —
Не увидишь, как пройдет.
Бранным шлемом покровенный
Марс своей пусть жертвы ждет;
Рано ль, поздо ль, побежденный
Голиаф пред ним падет;
Вскинет тусклый и багровый
С скрежетом к нему свой взгляд
И венец ему лавровый,
Хоть не хочет, да отдаст.
Пусть придворный суетится
За фортуною своей,
Если быть ему случится
И наперсником у ней,
Рано ль, поздо ль, он наскучит
Кубариться кубарем;
Нас фортуна часто учит
Горем быть богатырем.
Время всё переменяет:
Птиц умолк весенних свист,
Лето знойно пробегает,
Трав зеленых вянет лист;
Идет осень златовласа,
Спелые несет плоды;
Красно-желта ее ряса
Превратится скоро в льды.
Марс устанет — и любимец
Счастья возьмет свой покой;
У твоих ворот и крылец
Царедворец и герой
Брякнут в кольцы золотые;
Ты с согласия отца
Бросишь взоры голубые
И зажжешь у них сердца.
С сыном неги Марс заспорит
О любви твоей к себе,
Сына неги он поборет
И понравится тебе;
Качествы твои любезны
Всей душою полюбя,
Опершись на щит железный,
Он воздремлет близ тебя.
Пой, Эвтерпа молодая!
Прелестью своей плени;
Бога браней усыпляя,
Гром из рук его возьми.
Лавром голова нагбенна
К персям склонится твоим,
И должна тебе вселенна
Будет веком золотым.
Иван Андреевич Крылов
Иван Андреевич Крылов (1769-1844), русский баснописец, академик Петербургской АН. Издавал сатирические журналы, писал трагедии и комедии, оперные либретто, создал более 200 басен, отличающихся сатирической остротой, ярким и метким языком. В них обличались общественные и человеческие пороки. Гоголь назвал басни Крылова «... книгой мудрости самого народа».
Парнас
Когда из Греции вон выгнали богов
И по мирянам их делить поместья стали,
Кому-то и Парнас тогда отмежевали;
Хозяин новый стал пасти на нем Ослов.
Ослы, не знаю как-то, знали,
Что прежде Музы тут живали,
И говорят: «Недаром нас
Пригнали на Парнас:
Знать, Музы свету надоели,
И хочет он, чтоб мы здесь пели».
«Смотрите же, кричит один, — не унывай!
Я затяну, а вы не отставай!
Друзья, робеть на надо!
Прославим наше стадо
И громче девяти сестер
Подымем музыку и свой составим хор!
А чтобы нашего не сбили с толку братства,
То заведем такой порядок мы у нас:
Коль нет в чьем голосе ослиного приятства,
Не принимать тех на Парнас».
Одобрили Ослы ослово
Красно-хитро-сплетенно слово;
И новый хор певцов такую дичь занес,
Как будто тронулся обоз,
В котором тысяча немазаных колес,
Но чем окончилось разно-красиво пенье?
Хозяин, потеряв терпенье,
Их всех загнал с Парнаса в хлев.
Мне хочется, невеждам не во гнев,
Весьма старинное напомнить мненье:
Что если голова пуста,
То голове ума не придадут места.
Михаил Лермонтов
Лермонтов Михаил Юрьевич (1814-1841), русский поэт. Учился в Московском университете, потом в Санкт-Петербургской школе юнкеров. За стихотворение «Смерть поэта» был сослан в армию на Кавказ. Убит на дуэли в Пятигорске. Разочарование в действительности, стремление к идеалу свободной и мятежной личности питали его ранние стихи, а в зрелой лирике — и мечта о душевном покое. Поэма «Демон» — воплощение идеи бунта против «мирового порядка», трагедия одиночества. Роман «Герой нашего времени» — вершина реализма Лермонтова.
Есть речи — значенье
Темно иль ничтожно,
Но им без волненья
Внимать невозможно.
Как полны их звуки
Безумством желанья!
В них слезы разлуки,
В них трепет свиданья.
Не встретит ответа
Средь шума мирского
Из пламя и света
Рожденное слово;
Но в храме, средь боя
И где я ни буду,
Услышав, его я
Узнаю повсюду.
Не кончив молитвы,
На звук тот отвечу,
И брошусь из битвы
Ему я навстречу.
Николай Некрасов
Николай Алексеевич Некрасов (1821-77/78), русский поэт. В изображении быта городских низов, крестьянских будней, женской доли, мира детства «муза мести и печали» поэта особенно чутка к несправедливости, к человеческой боли. Поэмы «Мороз, Красный нос», «Русские женщины», «Кому на Руси жить хорошо» рисуют картину современной русской жизни, прежде всего крестьянства, с его мечтами о всеобщем счастье. Сатира, проза, критика.
Вчерашний день, часу в шестом,
Зашел я на Сенную;
Там били женщину кнутом,
Крестьянку молодую.
Ни звука из ее груди,
Лишь бич свистал, играя...
И Музе я сказал: «Гляди!
Сестра твоя родная!»
Афанасий Фет
Фет Афанасий Афанасьевич (1820-1892), русский поэт, член-корреспондент Петербургской АН. Насыщенные конкретными приметами картины природы, мимолетные настроения человеческой души, музыкальность: «Вечерние огни». Многие стихи положены на музыку.
Музе
Пришла и села. Счастлив и тревожен,
Ласкательный твой повторяю стих;
И если дар мой пред тобой ничтожен,
То ревностью не ниже я других.
Заботливо храня твою свободу,
Непосвященных я к тебе не звал,
И рабскому их буйству я в угоду
Твоих речей не осквернял.
Все та же ты, заветная святыня,
На облаке, незримая земле,
В венце из звезд, нетленная богиня,
С задумчивой улыбкой на челе.
Валерий Брюсов
Брюсов, Валерий Яковлевич (1873-1924), русский поэт, переводчик, прозаик, один из родоначальников символизма в русской литературе. Образы античной мифологии, литературы и истории занимают огромное место в его творчестве. Автор драмы «Протесилай умерший», исторических романов и новелл о Древнем Риме («У Мецената», «Алтарь Победы», «Юпитер поверженный», «Рея Сильвия»). Перевел поэму Вергилия «Энеида», стихи Сапфо, древнеримских лириков, драму Эмиля Верхарна «Елена Спартанская».
Поэт — музе
Я изменял и многому, и многим,
Я покидал в час битвы знамена,
Но день за днём твоим веленьем строгим
Душа была верна.
Заслышав зов, ласкательный и властный,
Я труд бросал, вставал с одра, больной,
Я отрывал уста от ласки страстной,
Чтоб снова быть с тобой.
В тиши полей, под нежный шепот нивы,
Овеян тенью тучек золотых,
Я каждый трепет, каждый вздох счастливый
Вместить стремился в стих.
Во тьме желаний, в муке сладострастья,
Вверяя жизнь безумью и судьбе,
Я помнил, помнил, что вдыхаю счастье,
Чтоб рассказать тебе!
Когда стояла смерть, в одежде чёрной,
У ложа той, с кем слиты все мечты,
Сквозь скорбь и ужас я ловил упорно
Все миги, все черты.
Измучен долгим искусом страданий,
Лаская пальцами тугой курок,
Я счастлив был, что из своих признаний
Тебе сплету венок.
Не знаю, жить мне много или мало,
Иду я к свету иль во мрак ночной, —
Душа тебе быть верной не устала,
Тебе, тебе одной!
Сергей Есенин
Сергей Александрович Есенин родился в 1895 году, в крестьянской семье. Жил Сергей в семье деда. Мальчиком он слышал духовные песни, что распевали странствующие слепцы и с интересом слушал бабушкины сказки.
С детства Есенин пытался сочинять стихи. Его дебютом стало стихотворение «Береза», которое было опубликовано в 1914 году. В этом же году он начинает печататься в московских детских журналах. Последующие стихотворения — красивые картины русской природы, которые словно оживают под пером поэта.
О муза, друг мой гибкий
О муза, друг мой гибкий,
Ревнивица моя.
Опять под дождик сыпкий
Мы вышли на поля.
Опять весенним гулом
Приветствует нас дол,
Младенцем завернула
Заря луну в подол.
Теперь бы песню ветра
И нежное баю —
За то, что ты окрепла,
За то, что праздник светлый
Влила ты в грудь мою.
Теперь бы брызнуть в небо
Вишневым соком стих
За отческую щедрость
Наставников твоих.
О мед воспоминаний!
О звон далеких лип!
Звездой нам пел в тумане
Разумниковский лик.
Тогда в веселом шуме
Игривых дум и сил
Апостол нежный Клюев
Нас на руках носил.
Теперь мы стали зрелей
И весом тяжелей...
Но не заглушит трелью
Тот праздник соловей.
И этот дождик шалый
Его не смоет в нас,
Чтоб звон твоей лампады
Под ветром не погас.
Дмитрий Веневитинов
Веневитинов Дмитрий Владимирович, поэт, критик. Главная тема стихотворений Веневитинова — судьба поэта. Он посвящает стихи друзьям, близким людям, возлюбленной (был безнадежно влюблен в Зинаиду Волконскую).
Веневитинов писал также о живописи, музыке. Он сочувствовал декабристам.
Поэт
Тебе знаком ли сын богов,
Любимец муз и вдохновенья?
Узнал ли б меж земных сынов
Ты речь его, его движенья?
Не вспыльчив он, и строгий ум
Не блещет в шумном разговоре,
Но ясный луч высоких дум
Невольно светит в ясном взоре.
Пусть вкруг него, в чаду утех,
Бушует ветреная младость,
Безумный крик, нескромный смех
И необузданная радость:
Всё чуждо, дико для него,
На всё спокойно он взирает,
Лишь редко что-то с уст его
Улыбку беглую срывает.
Его богиня — простота,
И тихий гений размышленья
Ему поставил от рожденья
Печать молчанья на уста.
Его мечты, его желанья,
Его боязни, упованья —
Всё тайна в нём, всё в нем молчит:
В душе заботливо хранит
Он неразгаданные чувства...
Когда ж внезапно что-нибудь
Взволнует огненную грудь —
Душа, без страха, без искусства,
Готова вылиться в речах
И блещет в пламенных очах...
И снова тих он, и стыдливый
К земле он опускает взор,
Как будто слышит он укор
За невозвратные порывы.
О, если встретишь ты его
С раздумьем на челе суровом —
Пройди без шума близ него,
Не нарушай холодным словом
Его священных, тихих снов;
Взгляни с слезой благоговенья
И молви: это сын богов,
Любимец муз и вдохновенья.
Евгений Баратынский
Евгений Абрамович Баратынский — русский поэт.
Первый сборник его стихов вышел в 1827 году, в 1835 году появилось второе издание его произведений, в 1842 году сборник «Сумерки». В 1843 году поэт полгода провёл в Париже, откуда перебрался в Неаполь, где заболел и скоропостижно скончался.
Муза
Не ослеплен я музою моею:
Красавицей ее не назовут,
И юноши:, узрев ее, за нею
Влюбленною толпой не побегут.
Приманивать изысканным убором,
Игрою глаз, блестящим разговором
Ни склонности у ней, ни дара нет;
Но поражен бывает мельком свет
Ее лица необщим выраженьем,
Ее речей спокойной простотой;
И он, скорей чем едким осужденьем,
Ее почтит небрежной похвалой.
Константин Бальмонт
Константин Дмитриевич Бальмонт — поэт-символист, переводчик, эссеист, один из виднейших представителей русской поэзии Серебряного века.
Опубликовал 35 поэтических сборников, 20 книг прозы, переводил с многих языков (Блейк, По, Шелли, Уайльд, Бодлеря). Автор мемуаров, филологических трактатов, историко-литературных исследований и критических эссе.
Фея
Говорили мне, что Фея,
Если даже и богата,
Если ей дарит лилея
Много снов и аромата, —
Всё ж, чтоб в замке приютиться,
Нужен ей один листок,
Им же может нарядиться
С головы до ног.
Да, иначе быть не может,
Потому что всё в ней нежно,
Ей сама луна поможет,
Ткань паук сплетёт прилежно.
Так как в мире я не знаю
Ничего нежнее фей,
Ныне Фею выбираю
Музою моей.
Анна Ахматова
Анна Андреевна Ахматова (фамилия при рождении — Горенко) — одна из известнейших русских поэтов XX века, писатель, литературовед, переводчик.
Её судьба была трагична. Репрессиям были подвергнуты трое её близких (её муж Гумилёв был расстрелян; Николай Пунин, третий гражданский муж трижды был арестован, погиб в лагере в 1953 году; единственный сын Лев Гумилёв провёл в заключении в более 10 лет. Горе вдовы и матери «врагов народа» отражено в одном из известных произведений Ахматовой — поэме «Реквием».
Ахматова подвергалась цензуре и травле, её произведения не были опубликованы в течение более чем двух десятилетий после её смерти. Её имя окружала слава среди почитателей поэзии как в СССР, так и в эмиграции.
Музе
Муза-сестра заглянула в лицо,
Взгляд её ясен и ярок.
И отняла золотое кольцо,
Первый весенний подарок.
Муза! Ты видишь, как счастливы все —
Девушки, женщины, вдовы…
Лучше погибну на колесе,
Только не эти оковы.
Знаю: гадая, и мне обрывать
Нежный цветок маргаритку.
Должен на этой земле испытать
Каждый любовную пытку.
Жгу до зари на окошке свечу
И ни о ком не тоскую,
Но не хочу, не хочу, не хочу
Знать как целуют другую.
Завтра мне скажут, смеясь, зеркала:
«Взор твой не ясен, не ярок…»
Тихо отвечу: «Она отняла
Божий подарок».
Муза ушла по дороге...
Муза ушла по дороге,
Осенней, узкой, крутой,
И были смуглые ноги
Обрызганы крупной росой.
Я долго её просила
Зимы со мной подождать,
Но сказала: «Ведь здесь могила,
Как ты можешь ещё дышать?»
Я голубку ей дать хотела,
Ту, что всех в голубятне белей,
Но птица сама полетела
За стройной гостьей моей.
Я, глядя ей вслед, молчала,
Я любила её одну,
А в небе заря стояла,
Как ворота в её страну.
Все отнято: и сила, и любовь...
Все отнято: и сила, и любовь.
В немилый город брошенное тело
Не радо солнцу. Чувствую, что кровь
Во мне уже совсем похолодела.
Весёлой Музы нрав не узнаю:
Она глядит и слова не проронит,
А голову в веночке тёмном клонит,
Изнеможённая, на грудь мою.
И только совесть с каждым днём страшней
Беснуется: великой хочет дани.
Закрыв лицо, я отвечала ей...
Но больше нет ни слёз, ни оправданий.
Кое-как удалось разлучиться...
Кое-как удалось разлучиться
И постылый огонь потушить.
Враг мой вечный, пора научиться
Вам кого-нибудь вправду любить.
Я-то вольная. Всё мне забава, —
Ночью Муза слетит утешать,
А наутро притащится слава
Погремушкой над ухом трещать.
Обо мне и молиться не стоит
И, уйдя, оглянуться назад...
Чёрный ветер меня успокоит,
Веселит золотой листопад.
Как подарок, приму я разлуку
И забвение, как благодать.
Но, скажи мне, на крестную муку
Ты другую посмеешь послать?
Джордж (Лорд) Байрон
К музе вымысла
Царица снов и детской сказки,
Ребяческих веселий мать,
Привыкшая в воздушной пляске
Детей послушных увлекать!
Я чужд твоих очарований,
Я цепи юности разбил,
Страну волшебную мечтаний
На царство Истины сменил!
Проститься нелегко со снами,
Где жил я девственной душой,
Где нимфы мнятся божествами,
А взгляды их — как луч святой!
Где властвует Воображенье,
Все в краски дивные одев.
В улыбках женщин — нет уменья
И пустоты — в тщеславье дев!
Но знаю: ты лишь имя! Надо
Сойти из облачных дворцов,
Не верить в друга, как в Пилада,
Не видеть в женщинах богов!
Признать, что чужд мне луч небесный,
Где эльфы водят легкий круг,
Что девы лживы, как прелестны,
Что занят лишь собой наш друг.
Стыжусь, с раскаяньем правдивым,
Что прежде чтил твой скиптр из роз.
Я ныне глух к твоим призывам
И не парю на крыльях грез!
Глупец! Любил я взор блестящий
И думал: правда скрыта там!
Ловил я вздох мимолетящий
И верил деланным слезам.
Наскучив этой ложью черствой,
Твой пышный покидаю трон.
В твоем дворце царит Притворство,
И в нем Чувствительность — закон!
Она способна вылить море —
Над вымыслами — слез пустых,
Забыв действительное горе,
Рыдать у алтарей твоих!
Сочувствие, в одежде черной
И кипарисом убрано,
С тобой пусть плачет непритворно,
За всех кровь сердца льет оно!
Зови поплакать над утратой
Дриад: их пастушок ушел.
Как вы, и он пылал когда-то,
Теперь же презрел твой престол.
О нимфы! вы без затрудненья
Готовы плакать обо всем,
Гореть в порывах исступленья
Воображаемым огнем!
Оплачете ль меня печально,
Покинувшего милый круг?
Не вправе ль песни ждать прощальной
Я, юный бард, ваш бывший друг?
Чу! близятся мгновенья рока...
Прощай, прощай, беспечный род!
Я вижу пропасть недалеко,
В которой вас погибель ждет.
Вас властно гонит вихрь унылый,
Шумит забвения вода,
И вы с царицей легкокрылой
Должны погибнуть навсегда.
Михаил Кузмин
Михаил Алексеевич Кузмин — выдающийся русский поэт, прозаик, переводчик, композитор.
Начал печататься в 1905 году. Ранняя поэзия Кузмина пронизана духом «мелочей прелестных и воздушных». Но вскоре мотивы «воздушности» сменяются религиозными, в его стихах начинают преобладать уныние, печаль, непрочность человеческого существования.
Много работал Кузьмин в жанрах прозы и драматургии. Он известен также как переводчик Апулея, Боккаччо, Шекспира, как автор музыки на собственные тексты.
Муза
В глухие воды бросив невод,
Под вещий лепет тёмных лип,
Глядит задумчивая дева
На чешую волшебных рыб.
То в упоении зверином
Свивают алые хвосты,
То выплывут аквамарином,
Легки, прозрачны и просты.
Восторженно не разумея
Плодов запечатленных вод,
Все ждет, что голова Орфея
Златистой розою всплывёт.
Игорь Гусманов
Игорь Галимович Гусманов — кандидат филологических наук, профессор Орловского госуларственного университета. Его перу принадлежит свыше 85 публикаций. Сфера научных интересов — литература Англии и методика преподавания зарубежной литературы в школе.
ККУТТЭЭМП или девять муз
Что такое ККУТТЭЭМП? Девять слов сокращенных,
Мнемозины и Зевса живые черты,
Девять юных богинь, девять муз просвещенных,
Девять символов разума и красоты.
Что такое ККУТТЭЭМП? Эти буквы скрывают
Девять сказочных образов древних времен,
Вспомни, как их зовут, и они засияют
Разноцветною радугой славных имен.
От подножья Парнаса до рощ Геликона
Ты услышишь их песен пленительный звук,
Ты увидишь их танец в лучах Аполлона
С атрибутами разных искусств и наук.
Старше всех Каллиопа. Эпическим слогом
Пишет стилос ее на доске восковой,
Клия, муза истории, в пеплосе строгом
Держит свиток папируса перед собой.
Держит муза Урания глобус небесный,
Муза Талия — маску с улыбкой смешной,
Терпсихора танцует свой танец прелестный,
И Эвтерпа на флейте играет двойной.
Эрато с нежной лирою вслед выступает,
Мельпомена с трагической маской в руках,
Полигимния лик покрывалом скрывает,
Вознося свою песнь о героях, богах.
Вдохновляя поэтов, артистов, ученых,
И сегодня слетают они с высоты,
Девять юных богинь, девять муз просвещенных,
Девять символов разума и красоты.
Елена Косцынич
Муза Клио
Новейшую историю творя
И, всуе, поминая Геродота,
Мы забываем, и, пожалуй, зря,
Что «понедельник начинается в субботу».
В попытке прошлое переиначить,
Чтоб варварство слепое оправдать.
Мы ставим непосильную задачу —
Перед потомками Героями предстать.
О, Муза милая, поверится едва ли
Преданьям древним и убогим черепкам.
Коль мы вчерашнее бесстыдно забывали
И поклонялись временным богам.
Муза Талия
Грустная улыбка, незлобивый смех,
Едкая ирония, хохот гомерический…
Глупость и спесивость высмеять не грех.
Талия венчает пантеон языческий.
В свите Аполлона, одна из девяти —
Но богам известен бритва-язычок.
И секреты держат строго взаперти,
Чтобы не попасться на ее крючок.
Кто же хочет, право, в фарс иль водевиль?
Не к лицу бессмертным за спиной смешки.
А грешить со вкусом — это ли не стиль?!
Быть святым и вечным, спятишь от тоски.
Муза Эрато
Голоса нет у чувства.
Лоция чувств — искусство.
Любовное влечение
Незримое жизни течение.
Эрос — великий лучник,
Даст ощущений жгучих.
Эрато научит пропорции
Прозрению в море эмоции —
«Песнь песней царя Соломона»
Свод небесных законов.
Звенит и поет кифара.
Сердце трепещет от дара.
Муза Эвтерпа
Душевного слияния мгновенья,
Сведя на нет, всю неподкупность амальгамы,
Не претендуя на комедии и драмы,
Струну сердечную задев прикосновеньем —
Увеселить, растрогать… пережить
Совместных чувств прекрасные минуты.
В быт запеленатый, в события обутый,
Порыв любви, на краткий миг освободить.
Муза Полигимния
Оратор Демосфен всю силу слов постиг.
Исея из Афин прилежный ученик.
Силок сигнальный — мимика и жест,
Вниманье привлечет и выразит протест.
Народ избАлован, толпа неутомима,
И жажда зрелищ в ней неутолима.
Столь труден путь трибуна и борца —
Венок лавровый… горький яд дворца.
Пылает сердце — Муза, будь довольна!
Всю жизнь он представлял тебя достойно.
Муза Каллиопа
Панегирик, ода, Ярославны плач.
Папирус иль дощечка восковая…
Героев жизнь, что правдой мы считаем,
Деяний, подвигов, побед и неудач.
Воспел поэт и кротость и свирепость.
Шептала в души Каллиопа муза.
И трогал сердце неизменно эпос —
И ум кипел от честного союза.
Муза Терпсихора
Затягивает зал в воронку фуэте.
Замрите, люди — верх и низ едины!
Летят над сценой двое в па-де-де,
И притяженье не преодолимо.
Глядит с улыбкой, муза Терпсихора —
Движеньем танца зачарует и заманит,
И властью от мажора до минора,
Сердечной радостью и мукою одарит.
Муза Урания
Небес глубины равнодушны к людям —
Льет Солнце свет на грязь и на алмаз.
По Звездному мосту не ходят Судьи
И мириады звезд сияют не для нас.
На маленькой планете голубой,
Прелестной, как воздушный шарик
В холодный Космос мы летим с тобой
С доверчиво раскрытыми глазами.
МанЯт Астрономов квазары и пульсары,
И Черная Дыра, укрывшая секрет.
Надежда в Вечность шлет свои сигналы,
А Беспокойство скорый ждет ответ.
Наш голос громкий переходит в шепот.
Смирение и гнев — мирская суета.
Стихает сердца бесконечный ропот…
И светит в души одинокая звезда.
Муза Мельпомена
Трагичных песен мрачная геенна.
Страданье, скорбный плач и муки.
Так болью сердца, муза Мельпомена
Врачует души от ленивой скуки.
Рыдаем над судьбою юной пары.
Презренный Яго вызывает гнев.
И Макбеты заслуживают кары.
И гибнет Лир, в бессилье поумнев.
А в шторме пережитого конфликта
Постигнем мы гармонию и суть.
Катарсисом разряжена — омыта,
Душа захочет в светлый мир взглянуть.
Георгий Мединцев
О, муза, милая подруга
О, муза, милая подруга,
Эвтерпа дивная моя!
В часы невзгод, в часы досуга
Всегда со мной, и добрым словом
Одна ты радуешь меня,
Как случай рыбака уловом,
В ночной тиши и в шуме дня.
Приятно мне с тобой общаться,
Приятно слушать голос твой,
Среди подруг твоих вращаться
И чувствовать: средь них я свой.
Меня в печали приласкаешь
Всегда, как малого дитя,
И петь под лиру вдохновляешь,
Не молод я уже хотя!
Зинаида Торопчина
Ода Музе
Ах, сколько обращений к Музе:
Её и хвалят, и зовут,
Хотят быть в тесном с ней союзе
И до зари порою ждут.
Она ж — капризная особа,
Махнёт крылом — её уж нет!
Следить за нею надо в оба,
Чтоб не терялся Музы след.
Да, ноутбуки — облегченье:
"Строчи" до умопомраченья!
И рифму можно подсмотреть.
Но стих не будет душу греть
Без Музы — спутницы поэта
(Давно замечено уж это!).
Прилёта Музы ждём с волненьем
И с умиленьем, с упоеньем.
Она нам дарит вдохновенье,
Души порывы — озаренье!
Да, с Музой надо жить в союзе.
И оды посвящать ей — МУЗЕ!
Александр Копп
Аполлон и музы
…На горе древнейшей Геликон
в старину совсем-совсем седую
собирал подружек Аполлон
про любовь им петь, про поцелуи…
Был красив он, статен, песни пел,
был он бог: владел мечом, кифарой…
Кто сказал, что был он не у дел? —
Зевс благословил — небесной фарой
им светил. Пегас хранил сюжет —
он источник создал Гиппокрена…
Девы-музы тех былинных лет
были умницы, в мозгах без «крена»…
Так с любовью, в предвечерний час, —
— перебор кифарный Аполлона —
космос, полня лирикой для нас,
пели хором музы Геликона!
Аполлон Светов
Муза
Я сплю. Во сне совсем не чую груза...
(А где-то, видно, клад во мне зарыт!)
Моя судьбой измотанная Муза
Устала и со мною вместе спит.
Нас не страшила никогда опала,
Мы вместе совершили много дел!
Теперь совсем ручною Муза стала.
Похоже, я ей просто надоел...
А без неё я ничего не значу!
Мне, видно, не проснуться самому...
Вот оседлаю не Пегаса — клячу —
И уступлю крылатого... Кому?
Откуда, чёрт, такое настроенье?
Ах да, я сплю... Какой кошмарный сон!
Вот новое... Прохлады дуновенье...
Я слышу стук копыт! Да это Он!
Незримо прочно нас скрепили узы...
То нити Света, Мудрости, Добра,
Моя непокорившаяся Муза
Шепнула мне: «Проснись, дружок. Пора!»