Семен Венцимеров
Семен Михайлович Венцимеров — автор восьми поэтических книг, лауреат и призер многих поэтических конкурсов, журналист.
Родился в Черновцах, окончил факультет журналистики МГУ, ранее жил и работал на радио и в газетах Новосибирска, сейчас живет в Нью-Йорке.
Ахейские сказания. Тесей на Крите.
Сын — щит Эгея и оплот.
Сын видит: опечален царь.
Царя тревожит календарь.
Растет унынье и в стране...
— В чем дело? Непонятна мне
Причина повсеместных слез —
Ведь ниоткуда нет угроз.
— Увы, сынок, угроза есть,
Не знаю, как ее отвесть.
Мы в ожиданье девять лет —
И выхода, похоже, нет:
Жизнь в ожиданье немила.
Подходит срок — мы ждем посла.
Царь критский Минос тянет длань:
Подай ему живую дань —
Семь юношей и нежных дев.
— Их, в Лабиринте заперев,
Оставят... Жреб ий их кровав:
Пожрет их злобный Минотавр,
Чудовище с главой быка.
— Но надо их спасти! — Пока
Жив Минотавр, — вздохнул Эгей, —
Им нет спасенья. Андрогей,
Сын Миноса, лихой атлет,
Подобного в Элладе нет,
Афинян в играз победил,
За что погублен мною был.
Критяне, одолев в бою,
Раз в девять лет с нас дань свою
Живыми душами берут,
Что смертью страшною умрут.
Все ждут в печали: не пора ль?
Уже стоит в порту корабль
Под черным парусом. На нем
На Крит пошлем несчастных. Ждем...
Тесей лишь покачал главой.
Он тоже сын, и он — живой.
По долгу сына — до конца
Он должен защищать отца.
Решает, что пойдет на Крит
И Мнотавра победит.
А коль падет, докажет: честь
И справедливость в мире есть.
Эгей и слышать не желал.
Тесей решил — и настоял.
Почтен Тесеем Аполлон
Перед походом жертвой. Он,
Бог — покровитель моряков
Помочь достойному готов,
Но дал — через оракул — знать:
Должна Тесея охранять
Богиня пламенной любви,
Мол, Афродиту позови,
Ей также жертвы принеси —
И о содействии проси...
Тесей подсказке бога внял,
Тельца отборного заклал
В честь Афродиты — и готов
В поход под оком двух богов.
Корабль пришел на остров Крит.
Печальны жертвы. Минос зрит —
Один, достоинство храня,
Главы не клонит. Тут огня
Любви не знавшая досель,
Дочь Миноса влюбилась. Ей
Героя хочется спасти.
А царь, готовясь извести
Афинян, грубо оскорбил
Одну из пленниц. Резким был
Ответ Тесея. Замер царь —
Такого не случалось встарь.
И кто б осмелился допрежь
Перечить сыну Зевса. Все ж
Боятся... — Ты, гляжу, храбрец.
Ты — чей, откуда? Кто отец?
— Бог моря, славный Посейдон!
— Коль так, тебе поможет он,
Происхожденье подтверди —
Верни кольцо мне. Вот, гляди:
Царь Минос с пальца снял кольцо —
И, глядя юноше в лицо,
Кольцо в пучину зашвырнул.
— Отец мой Посейдон! Нырнул
В пучину тотчас и Тесей,
Где подхватил его скорей
Подводный вестник, бог Тритон —
И — во дворец, где Посейдон
Уже с кольцом Тесея ждал?
Кольцо с улыбкою подал.
Бог — Амфитрите: — Ну, каков?
— Герой! Смельчак из смельчаков!
— Вот то-то! Это — мой сынок!
Супруга — золотой венок
На кудри юноши кладет —
Она восхищена. Ведет
Его обратно бог Тритон.
На берегу же горький стон
Вдруг Ариадна издала,
Что возвращения ждала
Тесея из пучины вод —
Так долго нет его. Но вот
Он выплыл — в золотом венке
И с золотым кольцом в пуке.
Царь Минос этим посрамлен.
И всем понятно: Посейдон
На поругание сынка
Тирану не отдаст... Рука
Тесея ощутила вдруг
Прикосновенье нежных рук,
Ему вложивших в руку меч,
Клубок сверх прочной нити. Встреч
С любым препятствием теперь,
Врагом он не страшился. Дверь
Открылась в мрачный лабиринт,
Впустив афинян. Медный винт
С торчавшей шляпкою Тесей
Заметив, петелькой за ней
Нить Ариадны зацепил.
Он земляков остановил,
Велев его у двери ждать,
А сам пошел врага искать.
Головоломно здесь бродитьбь
Но он протягивает нить
От Ариаднина клубка.
Вот, выходя из тупичка,
Увидел грозного врага.
Тот, целя острые рога
Тесею в голову бежал.
Но крепко меч Тесей держал
И точный наносил удар,
И неизменно попадал.
Монстр издавал звериный рев,
Монстр мощен и еще здоров.
Но вновь свистит булатный меч.
Вот — удалось плечо рассечь.
На что отвеитом новый рев.
Из раны монстра хлещет кровь.
Но жалость неуместна здесь —
Бей, острый меч, кромсай и режь...
Здесь — кто кого, здесь — жребий, рок.
Тесей схватил врага за рок —
В грудь Минотавра ткнул мечом —
Враг замер. Быстро извлечен
Преострый меч, но нет нужды
В ударах новых... Дух вражды,
Дух боя погасил Тесей —
И пройденной дорогой всей
Обратно он легко прошел —
Дар Ариадны верной вел
Героя к выходу стезей...
Его счастливою слезой
Встречает Ариадна. Все
Героя славят, но Тесей
В заботе: им еще грозит
Опасность... — Покидаем Крит!
Афиняне на берег мчат,
А с ними Ариадна. Рад
Герой, что девушка верна,
Отца покинула она,
Готова с ним — на край земли.
Вот берег. Строем — корабли
Критян. Могучею рукой
Их тянет из воды герой
На сушу — и крушит мечом
Их днища... — Все. Теперь — уйдем.
Все на корабль! Концы — руби!
Дочь Миноса, полна любви
Торопит: вдалеке гремят
Шаги чугунные. Велят
Те звуки в море поспешать:
Мог Талос, робот, помешать
Отходу. Робот был силен.
Способен был и скалы он
Легко огромные бросать.
— Скорее, он идет... — Поднять,
Тотчас ветрила корабля!
С Тесеем дева — у руля.
Он возврашается домой.
И вновь непобедим герой,
Чей боги осеняют путь.
Повержена героем жуть,
Опять кровавая игра
Преумножением добра
Закончилась. Герой устал.
Вот Накос. Он к нему пристал.
Дав отдых людям и себе...
Приснился вещий сон... — Судьбе
Угодно, — в этот сон придя,
Рек Дионис ему, — Хотя
Дочь Миноса тебя спасла,
Мне предназначена была —
И на пустынном берегу
Ее покинешь. Помогу
Лететь в Афины кораблю.
А девушку оставь. Люблю...
Восстав в печали ото сна,
Всех разбудил Тесей. Одна
На том пустынном берегу —
Спасительница. Не солгу —
Они прощались со слезой.
Но предначертанной стезей
Любому по судьбе идти —
И никому с нее сойти
Нельзя. Ему — в Афины плыть,
А ей — женою бога быть,
Богиней. Так велит судьба.
Она у бога и раба
Неотаратима. Боль утрат
Всегда остра. Конечно, рад,
Тесей, что Аттика видна,
Но он в печали, что до дна
Им не испита — и забыл
Наказ Эгея: должен был,
Коль радостен пути исход,
Победой завершен поход,
Ветрила черные убрать,
А белые взамен поднять.
Эгей на краешке скалы
Ждет сына. Пенные вали
Бьют о подножье. Корабли
Идут чужие. Но вдали
Знакомый виден силуэт.
Но паруса на нем?. О, нет!
Корабль все ближе, но черны
На нем ветрила. Не нужны
И подтвержденья. В пенный вал
Он то ли прыгнул, то ль упал....
Причалил к пристани Тесей —
И к пущей горечи своей
Он неожиданно узнал,
Что сам причиной смерти стал
Земного доброго отца.
Судьбу. Не отвернем лица
Встречаясь с долею своей...
Тесею до скончанья дней
Не забывать своей вины.
Мы все родителям должны,
Мы все — причина их седин,
Печалей и болезней... Сын,
Почтив погибшего отца,
Всю тяжесть царского венца
Своей главою ощутил —
Так мрачно рок над ним шутил.
А море, где погиб Эгей,
Зовут Эгейским с этих дней.
Валерий Брюсов
Брюсов, Валерий Яковлевич (1873-1924), русский поэт, переводчик, прозаик, один из родоначальников символизма в русской литературе. Образы античной мифологии, литературы и истории занимают огромное место в его творчестве. Автор драмы «Протесилай умерший», исторических романов и новелл о Древнем Риме («У Мецената», «Алтарь Победы», «Юпитер поверженный», «Рея Сильвия»). Перевел поэму Вергилия «Энеида», стихи Сапфо, древнеримских лириков, драму Эмиля Верхарна «Елена Спартанская».
Нить Ариадны
Вперяю взор, бессильно жадный:
Везде кругом сырая мгла.
Каким путем нить Ариадны
Меня до бездны довела?
Я помню сходы и проходы,
И зал круги и лестниц винт,
Их мира солнца и свободы
Вступил я, дерзкий, в лабиринт.
В руках я нес клубок царевны,
Я шел и пел; тянулась нить.
Я счастлив был, что жар полдневный
В подземной тьме могу избыть.
И, видев странные чертоги
И посмотрев на чудеса,
Я повернул на полдороге,
Чтобы выйти вновь под небеса.
Чтоб после тайн безлюдной ночи
Меня ласкала синева,
Чтоб целовать подругу в очи,
Прочтя заветные слова...
И долго я бежал по нити
И ждал: пахнет весна и свет.
Но воздух был все ядовитей
И гуще тьма... Вдруг нити — нет.
И я один в беззвучном зале.
Мой факел пальцы мне обжег.
Завесой сумерки упали.
В бездонном мраке нет дорог.
Я, путешественник случайный,
На подвиг трудный обречен.
Мстит лабиринт! Святые тайны
Не выдает пришельцам он.
Жалоба Фесея
Ариадна! Ариадна!
Ты, кого я на песке,
Где-то, в бездне беспощадной
Моря, бросил вдалеке!
Златоокая царевна!
Ты, кто мне вручила нить,
Чтобы путь во тьме бездневной
Лабиринта различить!
Дочь угрюмого Миноса!
Ты, кто ночью, во дворце,
Подошла — светловолосой
Тенью, с тайной на лице!
Дева мудрая и жрица
Мне неведомых богов,
В царстве вражьем, чья столица
На меня ковала ков!
И — возлюбленная! тело,
Мне предавшая вполне,
В час, когда ладья летела
По зыбям, с волны к волне!
Где ты? С кем ты? Что сказала,
Видя пенную корму,
Что, качаясь, прорезала
Заревую полутьму?
Что подумала о друге,
Кто тебя, тобой спасен,
Предал — плата за услуги! —
Обманул твой мирный сон?
Стала ль ты добычей зверя
Иль змеей уязвлена, —
Страшной истине не веря,
Но поверить ей должна?
Ты клянешь или кличешь, плача,
Жалко кудри теребя?
Или, — горькая удача! —
Принял бог лесной тебя?
Ах! ждала ль тебя могила,
Иль обжег тебя венец —
За тебя Судьба отмстила:
В море сгинул мой отец!
Я с подругой нелюбимой
Дни влачу, но — реешь ты
Возле ложа, еле зримый
Призрак, в глубях темноты!
Мне покорствуют Афины;
Но отдать я был бы рад
Эту власть за твой единый
Поцелуй иль нежный взгляд!
Победитель Минотавра,
Славен я! Но мой висок
Осребрен: под сенью лавра
Жизнь я бросил на песок!
Бросил, дерзкий! и изменой
За спасенье заплатил...
Белый остров, белой пеной
Ты ль мне кудри убелил?
Ариадна
Во дворце Афинском, скорбно мрачен,
Спит Фесей и видит вещий сон:
В теми вод белеет Накс; прозрачен
Воздух ночи; в звездах небосклон.
В страхе, встретя вкруг песок прибрежный,
Чуть привстав, царевна смотрит вниз;
А над ней прекрасен, светел — свежий
Хмель меж кудрей — юный Дионис.
Буйным сонмом попирая зелень,
Тигров холя, тирсы лентой свив,
Фавны, нимфы, люди виноделен
Ждут царя назад, в тени олив.
Он же, страстью вдруг обезоружен,
Раб восторга, к деве клонит лик...
Вот схватил ее венец жемчужин.
«Ты — небес достойна!» — слышен всклик.
В небо вскинут, вспыхнул — семизвездье —
Там венец. Бог с девой слит. Полна
Ночь их славой. — Горькое возмездье
Пьет Фесей во сне, и молит сна!
Марина Цветаева
Цветаева Марина Ивановна (1892-1941), русская поэтесса, драматург, критик. Мотивы одиночества, обреченность любви, неприятие повседневного бытия (сборники «Версты», «Ремесло», «После России; поэма «Крысолов», «Поэма Конца»). Эссеистская проза («Мой Пушкин»; воспоминания о Белом, Брюсове, Волошине, Пастернаке…). На сюжеты греческой мифологии ей созданы трагедии «Ариадна» и «Федра». Покончила жизнь самоубийством.
Все так же, так же в морскую синь
Глаза трагических героинь.
В сей зал, бесплатен и неоглядн,
Глазами заспанных Ариадн
Обманутых, очесами Федр
Отвергнутых, из последних недр
Вотще взывающими к ножу...
Так, в грудь, жива ли еще, гляжу.
Ариадна
Оставленной быть — это втравленной быть
В грудь — синяя татуировка матросов!
Оставленной быть — это явленной быть
Семи океанам... Не валом ли быть
Святым, что с палубы сносит?
Уступленной быть — это купленной быть
Задорого: ночи и ночи и ночи
Умоисступленья! О, в трубы трубить —
Уступленной быть! — Это длиться и слыть
Как губы и трубы пророчеств.
— О всеми голосами раковин
Ты пел ей...
— Травкой каждою.
— Она томилась лаской Вакховой.
— Летейских маков жаждала...
— Но как бы те моря ни солоны,
Тот мчался...
— Стены падали.
— И кудри вырывала полными
Горстями...
— В пену падали...
Иван Бунин
Бунин Иван Алексеевич (1870-1953), русский писатель, академик Петербургской АН. В 1920 эмигрировал. В лирике продолжал классические традиции. В своих произведениях показал оскудение дворянских усадеб («Антоновские яблоки»), жестокий лик деревни («Деревня», «Суходол»), забвение нравственных основ жизни («Господин из Сан-Франциско»). Резкое неприятие Октябрьской революции в дневниковой книге «Окаянные дни». Перевел «Песнь о Гайавате» Лонгфелло. Нобелевская премия (1933).
Тесей
Тезей уснул в венке из мирт и лавра.
Зыбь клонит мачту в черных парусах.
Зеленым золотом горит звезда Кентавра
На южных небесах.
Забыв о ней, гребцы склоняют вежды,
Поют в дремоте сладкой… О Тезей!
Вновь пропитал Кентавр ткань праздничной одежды
Палящим ядом змей.
Мы в радости доверчивы, как дети.
Нас тешит мирт, пьянит победный лавр.
Один Эгей не спал над морем в звездном свете,
Когда всходил Кентавр.
Федор Сологуб
Сологуб Федор Кузьмич (1863-1927), русский писатель. Сборник стихов «Пламенный круг» отмечен мотивами отчаяния, индивидуализма. В романе «Мелкий бес» гротескное изображение русской провинциальной жизни; переводы.
Ариадна
Где ты, моя Ариадна?
Где твой волшебный клубок?
Я в Лабиринте блуждаю,
Я без тебя изнемог.
Светоч мой гаснет, слабея,
Полон тревоги стою
И призываю на помощь
Мудрость и силу твою.
Много дорог здесь, но света
Нет и не видно пути.
Страшно и трудно в пустыне
Мраку навстречу идти.
Жертв преждевременных тени
Передо мною стоят.
Страшно зияют их раны,
Мрачно их очи горят.
Голос чудовища слышен
И заглушает их стон.
Мрака, безумного мрака
Требует радостно он.
Где ж ты, моя Ариадна?
Где путеводная нить?
Только она мне поможет
Дверь Лабиринта открыть
Иосиф Бродский
Иосиф Александрович Бродский (1940-1996), русский поэт, эссеист, переводчик. В 1962 году обвинен в тунеядстве и приговорен к пятилетней ссылке в Архангельскую область. С 1972 года в эмиграции. Лауреат Нобелевской премии по литературе (1987). Поэт-лауреат США. Мифологические мотивы пронизывают его многочисленные тексты.
По дороге на Скирос
Я покидаю город, как Тезей —
свой Лабиринт, оставив Минотавра
смердеть, а Ариадну — ворковать
в объятьях Вакха.
Вот она, победа!
Апофеоз подвижничества! Бог
как раз тогда подстраивает встречу,
когда мы, в центре завершив дела,
уже бредем по пустырю с добычей,
навеки уходя из этих мест,
чтоб больше никогда не возвращаться.
В конце концов, убийство есть убийство.
Долг смертных ополчаться на чудовищ.
Но кто сказал, что чудища бессмертны?
И — дабы не могли мы возомнить
себя отличными от побежденных —
Бог отнимает всякую награду
(тайком от глаз ликующей толпы)
и нам велит молчать. И мы уходим.
Теперь уже и вправду — навсегда.
Ведь если может человек вернуться
на место преступленья, то туда,
где был унижен, он прийти не сможет.
И в этом пункте планы Божества
и наше ощущенье униженья
настолько абсолютно совпадают,
что за спиною остаются: ночь,
смердящий зверь, ликующие толпы,
дома, огни. И Вакх на пустыре
милуется в потемках с Ариадной.
Когда-нибудь придется возвращаться.
Назад. Домой. К родному очагу.
И ляжет путь мой через этот город.
Дай Бог тогда, чтоб не было со мной
двуострого меча, поскольку город
обычно начинается для тех,
кто в нем живет, с центральных площадей
и башен.
А для странника — с окраин.
Фридрих Ницше
Ницше, Фридрих (1844-1900), немецкий философ, филолог-классик, поэт. Проблемы античной культуры в центре многих его работ, как специальных («Рождение трагедии из духа музыки», доклады «Греческая музыкальная драма», «Сократ и трагедия», лекции по античной риторике…), так и общефилософских («Антихрист»). Поэтический цикл «Дионисовы дифирамбы» завершен 2 января 1889 года, накануне срыва и начала душевной болезни Ницше.
Жалоба Ариадны
Кто обогреет меня, кто еще любит меня?
Где горячие руки?
Где сердце-жаровня?
Простерта в ужасе,
как будто коченея (кто мне согреет ноги?)
в немыслимом ознобе,
содрогаясь от острых, ледяных, студеных стрел,
твоих стрел, Помысел!
Не произнести твоего имени! Потаенный! Жуткий!
Охотник заоблачный!
Тобою пронизанная,
Ты язвительный глаз, пронзающий меня из тьмы!
Убиваюсь,
Извиваюсь, корчусь, охваченная
Всеми вечными муками,
Сраженная
тобой, лютый ловчий,
ты неведомый — Б о г .
Рань меня глубже,
рань, как раньше!
Пронзи, пронзи мне сердце!
Разве укусы стрел тупозубых —
казнь для меня?
Зачем ты снова смотришь,
не уставая от моей человеческой муки,
сладострастно жестокими,
божественными, молниеносными глазами?
Ты убивать не хочешь,
а только мучить, мучить?
За что — меня мучить,
ты сладострастно жестокий, неведомый Бог?
Ха-ха!
Ты подкрался
в такую полночь?
Чего ты хочешь?
Скажи!
Ты давишь, душишь!
Ах, слишком близко!
Ты слышишь мое дыханье,
ты подслушиваешь сердце,
ревнивец!
К кому ревнуешь?
Прочь! прочь!
Зачем здесь лестница?
Ты хочешь в н у т р ь
пробраться, в сердце,
в мои затаеннейшие
мысли пробраться?
Бесстыдный! Неведомый! Вор!
Что хочешь ты выкрасть?
Что хочешь ты вызнать?
Что хочешь ты вырвать,
мой враг?
Ты бог — истязатель!
Или ползти мне
к тебе по-собачьи?
Вне себя преданно и вдохновенно
вилять — любовью?
Напрасно!
Язви меня!
Лютейшее жало!
Нет я не собака, я дичь,
ты, лютый ловчий!
Я твоя гордая добыча,
ты заоблачный хищник...
Ответь, наконец!
Ты молниеносец! Неведомый! Отвечай!
Ты, путегонитель, что хочешь ты — от меня?
Что?
Выкупа?
Выкупа хочешь ты?
Требуй побольше — в этом гордость моя!
Слов поменьше — другая гордость моя!
Ха-ха!
Меня хочешь ты? меня?
Меня — всю?
Ха-ха!
Истязаешь меня ты, дурак (а кто ты еще?),
терзаешь гордость мою?
Дай мне л ю б о в ь — кто еще согреет меня?
Кто еще любит меня?
Дай горячие руки,
дай сердце-жаровню,
дай мне в моем одиночестве,
когда меня заставляет лед,
ах! лед семикратный,
жаждать хотя бы врага,
дай, отдай,
враг лютейший, мне — т е б я !
Прочь!
И он убежал,
мой товарищ единственный,
мой великий противник,
мой неведомый,
мой бог-истязатель!..
Нет!
Воротись!
Со всеми твоими пытками!
К тебе текут мои слезы,
когда с тобою мы врозь,
и напоследок сердце
ради тебя зажглось.
Вернись, мой неведомый Бог,
вернись моя Б о л ь ,
вернись, мой последний вздох!
Молния. Дионис является в изумрудной красоте.
Д и о н и с :
Образумься, Ариадна!
Малы уши твои, мои уши твои:
Умное слово вмести!
Если не ненавидишь себя, как любить?
Я твой лабиринт...
(Перевод с немецкого Владимира Микушевича)
Хуан де Аргихо
Хуан де Аргихо (1567-1623), испанский поэт севильской школы, меценат, занимал пост рехидера в Севилье. Автор блестящих сонетов, Аргихо выбирал для стихов преимущественно темы античности; подражал Горацию.
Жалоба Ариадны
«Кому пожаловаться на обман?
Молчат деревья, слез не понимая,
здесь небо слепо, а земля чужая,
любовь обманна, как морской туман.
Уплыл — один — любви моей тиран,
и плачу я, тоски не утоляя,
надеюсь исцелиться, понимая,
что исцеленья нет от этих ран!
О боги, если кто-нибудь когда-то
вас холодностью ранил, — пусть расплата
на моего обидчика падет!»
Так Ариадна небо молит в горе,
а слезы между тем уносит море,
а ветер вздохи горькие крадет.
(Перевод с испанского Павла Грушко)
Питер Корнелис Хофт
Питер Корнелис (1581-1647), нидерландский поэт. Родился в Амстердаме в семье бургомистра. Получил блестящее образование, совершил длительное путешествие во Францию и Италию, изучал право в Лейденском университете. Хофт один из самых виртуозных лириков XVII века. Главная лирическая тема похвала возлюбленной. Большое место в литературном наследии Хофта занимает драматургия. Его «Нидерландская история» является первым значительным произведением нидерландской историографии.
Что Ариадну ждет у берега морского?
Тезей спешит уплыть, запенилась волна.
Все, что ни пожелал, он получил сполна,
И прахом стала страсть и клятвенное слово.
За что же оскорбил и наказал сурово?
Ее любовью жизнь Тезею спасена,
Поправшему любовь, и вот теперь она
Свою торопит смерть, но та не слышит зова.
Вакх, поглядев с небес, судьбе печальной внял
И, жалось обретя, всем сердцем воспылал
К высокой чистоте, тоске простосердечной.
Так Ариадну бог нарек своей женой.
Мгновенье был влюблен и изменил герой —
Любовь бессмертного продлится бесконечно.
(Перевод с голландского Н. Голя)
Жозе Мариа де Эредиа
Эредиа Жозе Мария де (1842-1905), французский поэт. Участник группы «Парнас». Книга сонетов «Трофеи» отмечена живописностью и пластичностью образов.
Ариадна
Кимвальной музыки внимая медный взлет,
На тигре царственом она лежит, нагая,
И видит — оргия, Иакха настигая,
На берег хлынула и движется вперед.
А благородный зверь крутую спину гнет
Под милым бременем, морским песком шагая,
И, чуть в руке вожжа окрепнет нетугая,
Рыча от нежности, узду в цветах грызет.
Раскинув волосы в извивах непокорных
Янтарной росписью меж виноградин черных,
Не слышит женщина его грозы глухой;
И, позабыв любви осиротелой крики,
Ее безумный рот, пьян амврозийской мглой,
Смеясь, зовет уста азийского владыки.
(Перевод с французского Студии Лозинского)
Яннис Рицос
Яннис Рицос (родился в 1909), греческий поэт. Родился в семье разорившегося землевладельца. Перевел на греческий язык поэму Блока «Двенадцать» и стихи Маяковского. В годы второй мировой войны принимал участие в Сопротивлении, после войны подвергался преследованиям, прошел через концлагеря. Выпустил более 50 книг: «Тракторы», «Пирамиды», «Лунная соната», «Свидетельства», поэмы «Эпитафии», «Филоктет», «Орест»…
Вступление Тезея в Афины
После радушной встречи и жертв,
принесенных Мэлихию Зевсу
на алтаре по ивами Кифиссоса, вступил он в Афины —
юноша редкой красы в пурпурном хитоне
в фессалийском плащ, с копьем и мечом
(рукоять из слоновой кости), в шлеме Лаконии.
Надо сказать, что обличием он походил
не на героя, а на гуляку и франта. Поэтому
градом насмешек его наградили рабочие
с крыши нового храма в честь Аполлона. Тогда
юноша выпряг волов из повозки, оказавшейся рядом,
поднял ее, как пушинку, одной лишь рукой
и через храм перебросил. Потом, не промолвив ни слова,
двинулся он во дворец. А с фронтона
вместе с богами рабочие им восхищались.
(Перевод с новогреческого С. Ильинской)
По пути в Афины, куда Тесей шел на встречу со своим отцом Эгеем, он совершил несколько подвигов, убив разбойников Синида, Скирона, Прокруста и других. Обряд очищения от их крови он прошел у алтаря Мэлихия (милостивого) Зевса. Когда он вошел в город, рабочие строящегося храма Аполлона принялись насмехаться над красивым юношей, больше похожим на девушку, чем на юношу. Чтобы прекратить насмешки, Тесей перекинул повозку через головы рабочих, находившихся на крыше храма.