Валерий Брюсов

Брюсов, Валерий Яковлевич (1873-1924), русский поэт, переводчик, прозаик, один из родоначальников символизма в русской литературе. Образы античной мифологии, литературы и истории занимают огромное место в его творчестве. Автор драмы «Протесилай умерший», исторических романов и новелл о Древнем Риме («У Мецената», «Алтарь Победы», «Юпитер поверженный», «Рея Сильвия»). Перевел поэму Вергилия «Энеида», стихи Сапфо, древнеримских лириков, драму Эмиля Верхарна «Елена Спартанская».

Одиссей у берега феаков («Одиссея», песнь V)

«Будешь помнить!» Прогремела
Мне насмешка Посидона.
Коней бурных он направил
В глубь взволнованного лона,
В свой коралловый чертог.
Но всем ветрам предоставил
Выть над морем гневный бог,
Плещут, мечут пеной белой
Ярый Эвр, свирепый Нот,
Зверь Борей и Зефир юный;
Понт на шумные буруны
Мчит со мной мой утлый плот.
Все ж со мною — Левкотеи
Неземное покрывало,
Деву мудрости, Афину,
Что не раз в беде спасала,
Я, упорный, помяну.
Плот разрушенный покину,
Кинусь в мутную волну,
Буду плыть к земле смелее:
Знаю, гибельного дня
Сладость будет не такая!
Там, на бреге, Навсикая
Ждет, прекрасная, меня.

Яннис Рицос

Яннис Рицос (родился в 1909), греческий поэт. Родился в семье разорившегося землевладельца. Перевел на греческий язык поэму Блока «Двенадцать» и стихи Маяковского. В годы второй мировой войны принимал участие в Сопротивлении, после войны подвергался преследованиям, прошел концлагеря. Выпустил более 50 книг: «Тракторы», «Пирамиды», «Лунная соната», «Свидетельства», поэмы «Эпитафии», «Филоктет», «Орест»…

Навсикая

Лампа погасла, что ж ты замешкалась так, старая Эвримедуза?
Нет, я есть не хочу, говорю тебе, только спать.
Поскорее веки смежить, вот чего я хочу. Брось мне еще одеяло,
куда подевалась жара? Я замерзла. Совсем голого
я увидела его у канатов, с водорослями в волосах.
         Я ничего не хочу,
только один за другим отлепить малые камешки,
что пристали к его босым ступням, и вложить
этот цветок, который держу у груди,
вложить цветок в два его пальца, туда, где их разделил
сандалии ремешок. Он теперь спит
неподалеку, укрытый красным моим тряпьем.

(Перевод с новогреческого Мориса Ваксмахера)

В доме Навсикаи

Когда к вечеру вернулась она с речного берега в город,
в свой город приморский, где даже в виноградной
        беседке можно наткнуться на корабельную мачту,
братья сами вышли навстречу ей из дворца, распрягли мулов
и сняли с повозки и в дом понесли выстиранное белье,
сухое, душистое от солнца, лавра и мыла.
Был час, когда рабыни зажигают лампы и подают ужин.
Девушка сверкала в тот вечер какой-то иной красотой
                    и вся дрожала, боясь,
как бы не заметили братья, что ноша сегодня легче обычного,
что не хватает одного платья. Никто ничего,
        разумеется, не заметил. Чужестранец
остался один за щедро политым садом. Когда он вошел во дворец,
только Арета узнала одежду сына своего Лаодамонта
на плечах чужестранца. Он встал перед ней на колени,
и она приняла его, как родного сына. «Поднимись» —
сказала она и посадила на лучшее место,
у колонны, где висела кифара Демодока.

(Перевод с новогреческого Мориса Ваксмахера)

Арета — царица феаков, мать Навзикаи, Лаодамонт — один из братьев Навзикаи. Демодок — слепой певец; на пиру, который феаки устроили в честь спасенного чужеземца (Одиссея), он спел песню о подвигах и приключениях Одиссея.

Мария Луиза Кашниц

Кашниц Мария Луиза (1901-74), немецкая поэтесса, близкая к католицизму. Сборники лирики «Пляска смерти», «Новые стихи», «Еще одно слово».

Навсикая

Выйди на сушу опять —
В плаще из водорослей
В уборе из ракушек
Мокрый чужак
Ты
Совсем прежний
С твоим мужским хвастовством
И странными похожденьями.
Ляг со мной в травяной постели
Солеными пальцами тронь
Фиалки глаз моих
Мои волосы похожие на золотые цветы.
Следуй дальше в Итаку
Прямо в старость и смерть
Скажи хоть слово
Пока не ушел от меня.

(Перевод с немецкого Грейнема Ратгауза)