Художник вновь призван к ватиканскому двору. Новое предложение заманчиво и грандиозно: создать на алтарной стене Сикстинской капеллы фреску «Страшный суд», день «божьего гнева», который предсказывали пророки и сивиллы. На этой стене, правда, уже есть фрески Перуджино, но ими пожертвуют, чтобы очистить место для нового шедевра Микеланджело.
В 1534 году, почти через четверть века после окончания росписи сикстинского плафона, скульптор приступает к работе над одной из самых грандиозных фресок за всю историю мировой живописи. Когда Микеланджело свыкся с мыслью, что все-таки придется писать фреску, когда очутился наедине с гигантской белой стеной, в которую должен был вдохнуть жизнь, он принялся за работу, хотя в то время был уже далеко не молод. В свои 60 лет он выглядел дряхлым стариком — сморщившимся, сгорбленным, усталым. У него ломило суставы, болели зубы, донимали мигрени и невралгия.
На этот раз мастер работает над гигантской фреской (200 кв.м) совсем один, без помощников. Работает как хорошо отлаженный часовой механизм. Пять лет, день за днем, Микеланджело выходит на заре из дома на одной из грязных улочек Рима, доезжает верхом до Ватикана и поздней ночью возвращается обратно. Он живет по-прежнему как аскет и бедняк, хотя к тому времени папа Павел III сделал его первым архитектором, скульптором и художником Ватикана и назначил ему высокое жалование. Однако самый знаменитый и высокооплачиваемый мастер своего времени не изменил даже такой привычке — свое платье он изнашивает до лохмотьев.
В своей знаменитой фреске Микеланджело решительно порывает с традицией. И первое нарушение состоит в том, что Страшный суд предстает здесь на алтарной (восточной!!!) стене вместо западной, как это всегда было. Правда, таково было указание самого папы.
При работе над сводом капеллы Микеланджело проявил себя как новатор во фресковой живописи. Совершенно новыми, неожиданными и смелыми были приемы его работы. Он сам изобретал новые краски. Он делает стену фрески немного наклонной к полу; благодаря этому картину и лучше видно и на нее меньше садится пыль. 400 фигур (высотой до 2,5 м каждая) задумано Микеланджело для композиции «Страшного суда». И вот они постепенно обретают форму, заполняя все пространство фрески.
Как отличается новое творение мастера от созданного 30 лет назад! Тогда — взрыв цвета, богатство оттенков розового при изображении человеческого тела. Теперь — скупой колорит, приглушенные тона… Но еще мощнее стал творческий гений художника!
Из библейских текстов программой для Микеланджело служил фрагмент из Евангелия от Матфея: «Тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою; и пошлет Ангелов Своих с трубою громогласною, и соберут избранных Его от четырех ветров, от края небес до края их».
Христос у Микеланджело — молодой, безбородый и обнаженный — предстает скорее в образе античного бога, похожего на Юпитера. Концепция «Христос - Юпитер» была известна Данте.
Средневековые «Страшные суды» являли собой твердо установленную иерархию Земли, Неба и Преисподней, в которой все фигуры, даже те, что являются на Суд воскресшими, предстают традиционно одетыми согласно их социальному положению. Христос, Дева Мария, апостолы — все они изображались на тронах на небесах. Микеланджело же изображает общую сцену без престолов, без знаков отличий статусов, с обнаженными фигурами.
На фреске Микеланджело изобразил действительно страшный суд, куда грозный судья вызвал для возмездия и живых и мертвых. Вазари пишет: «В центре восседает Христос. Ликом грозным и непреклонным повернулся он к грешникам, проклиная их, к великому ужасу мадонны, которая, съежившись в своем плаще, слышит и видит всю эту погибель». Читая эти слова человека XVI столетия, не мешает вспомнить, что, согласно представлениям того времени, мадонна была заступницей. В смятении отвернулась она, не в силах ничего сделать для спасения человечества. Не милость и не снисхождение господствуют здесь, а страшный и неумолимый закон возмездия. Не легко разобраться в композиции этой гигантской фрески, в толпах обнаженных атлетически сложенных людей в причудливых позах и ракурсах.

Верх фрески с двух сторон под арками свода занят равными по размеру изображениями, как бы поднятыми ураганом на облака. Это — все орудия страстей (пыток) Иисуса Христа (знак жертвы Христа, которую он принёс во имя спасения человечества).
Слева мы видим крест (символ мученичества и унижения), на котором он был распят, справа — колонна (символ переходящей земной власти), возле которой его бичевали. Вокруг них несколько свободно парящих обнаженных фигур, поддерживающих в воздухе губку, гвозди и венец.

     

Центром всей композиции является фигура Христа (судии) с поднятой правой рукой. Рядом с ним — поникшая и скорбная Mадонна. Сострадательная, словно подавленная происходящим, Мадонна отворачивается, ей по-матерински близки людские горести. Вокруг них — могучие фигуры, образующие подобие венца или короны (толпа проповедников, пророков, патриархов, сивилл, героев Ветхого Завета, мучеников и святых).

Справа от Христа мы видим гигантскую фигуру апостола Петра с золотым и серебряным ключами (он является основателем христианской церкви в Риме). Рядом с ним изображен апостол Павел.

           

Справа от апостолов — мученики с орудиями их пыток (символами страданий, перенесенных ими за веру): Андрей с крестом, Себастьян со стрелами в руке — по легенде, стрелы метали в него римские императорские гвардейцы-язычники, Екатерина с зубчатым колесом — между двумя такими колесами с шипами святая была, по легенде, разорвана по указу римского префекта в Александрии (современный Египет), Лаврентий с решеткой, на которой он был заживо изжарен по приговору Римского суда в языческом Риме, столице империи; с железной решеткой...

                       

Одна деталь «Страшного суда» свидетельствует о мрачном настроении мастера в тот период. У левой ноги Христа находится фигура Святого Варфоломея, держащего в одной руке скребок, а в другой — собственную кожу (он принял мученическую смерть, с него живьем содрали кожу). Черты лица святого напоминают Пьетро Аретино, который страстно нападал на Микеланджело из-за того, что считал неприличной его трактовку религиозного сюжета. Лицо на снятой коже Святого Варфоломея — автопортрет самого художника.

По левую сторону от Христа выделяется такая же гигантская фигура, как и Петр. Обычно ее называют Адамом (зачинателя рода людского). Вокруг нее также расположены фигуры праведников. В группе праведников собраны жеские святые, мученицы и сивиллы, важнейшие женские персонажи Ветхого Завета. Огромная фигура, защищающая коленопреклоненную девушку обычно считают Евой. Она выделяется своей человечностью и трогательностью; к ее коленям в поисках спасения припала молоденькая девушка.

     

Низ фрески в свою очередь разделён на пять частей: в центре ангелы с трубами и книгами возвещают Страшный суд; слева внизу представлено воскрешение мертвых, вверху — вознесение праведников; справа вверху — захват грешников дьяволами, внизу — ад.
Под центральной группой — облако с ангелами, описанными евангелистом Иоанном. Семь ангелов трубят в трубы Апокалипсиса, призывая на суд, а два ангела поддерживают в руках книги жизней (книги добрых и злых дел) с именами тех, кто обрел вечное спасение, и тех, кто обречен на муки ада. Звуками труб ангелы пробуждают мертвых.

     

Слева от облака с ангелами внизу изображена земля с выходящими из могил покойниками. Одни из них — только скелеты, кости других начали покрываться плотью, третьи (праведники) уже возносятся к небесам. Им помогают подняться ангелы и праведники.

           

Справа от облака с ангелами — низвергаемые в ад осужденные, их тащут за собой дьяволы. Бескрылые ангелы кулаками загоняют грешников в ад. Большое впечатление производит грешник, которого черти тянут за ноги; закрыв рукой один глаз, он другим глазом, полным отчаяния м ужаса, смотрит на происходящее вокруг.

           

В центре вход в чистилище, где несколько демонов с нетерпением ожидают новых грешников.
В глубине зияет адская бездна. В группе низвергаемых грешников выделяется летящая головой вниз фигура с ключами, являющимися, как известно, символом папской власти. В этой фигуре усматривали папу Николая III, который ввел симонию (продажу церковных должностей).
Низ фрески справа занят изображением ада. Здесь помещена темная фигура перевозчика через адскую реку, Харона, он свирепо изгоняет из своей ладьи в ад ударами весла осужденных на вечные муки. На эту впечатляющую сцену Микеланджело вдохновили строфы дантовской «Божественной комедии»:

Нагие души жались у реки,
Вняв приговор, не знающий изъятья;
Стуча зубами, бледны от тоски,
Они кричали господу проклятья ...
А бес Харон сзывает стаю грешных,
Вращая взор, как уголья в золе,
И гонит их, и бьет веслом неспешных.
                (Перевод М. Лозинского)

     

Несмотря на фантастичность сюжета, и здесь сказался глубокий реализм искусства Микеланджело, хорошо подмеченный Суриковым. Он писал: «Я не могу забыть превосходной группировки на лодке в нижней части картины «Страшный суд». Это совершенно натурально, цело, крепко, точь-в-точь, как это бывает в действительности».
Черти в радостном исступлении волокут голые тела гордецов, еретиков, предателей... мужчины и женщины бросаются в бездонную пропасть.
Прибытие грешников в Ад. Здесь правит устрашающий Минос. Тяжесть вины грешников он указывает движением хвоста — это число адских кругов, назначенных им в наказание.
Минос изображен в самом углу справа. Судья душ с ослиными ушами (символ невежества) и обвивающей его змеей. В Миносе современники видели портрет папского церемониймейстера, и вот что рассказывает по этому поводу Вазари:

«Уже закончил Микеланджело свое произведение больше чем на три четверти, когда явился взглянуть на него папа Павел; вместе с ним пришел мессер Бьяджо да Чезена, церемониймейстер, который на вопрос, как он находит это произведение, разразился бранью: «Полное бесстыдство изображать в столь священном месте голых людей, которые, не стыдясь, показывают свои срамные части; такое произведение годится для бань и кабаков, а не для папской капеллы».
Обычно острый на язык, на этот раз Микеланджело смолчал, и все же отомстил ханже со свойственным ему юмором: он изобразил почтенного прелата в аду, в виде Миноса, с большой змеей, обвившейся вокруг его ног, среди кучи дьяволов. Сколько ни просил мессер Бьяджо да Чезена папу и художника уничтожить это изображение последний сохранил его, так что и сейчас можно его видеть».

За фигурами Адама и Святого Петра, стоящими по обе стороны от Христа, видны две ползущие на четвереньках фигуры. За Адамом, — голова седобородого старика в красном одеянии с капюшоном, похожая на Павла III, каким мы его знаем по портретам Тициана. За Петром, — голова пожилого мужчины в зеленых одеждах и с острым лисьим лицом, вероятно, Климента VII, портреты которого были исполнены Рафаэлем и Себастьяно дель Пьомбо. Среди толп, изображенных Микеланджело, были найдены также возможные портреты Данте, Беатриче, Виттории Колонна и некоторых других его современников.

«Страшный суд» вызвал у многих восхищение и … яростную критику некоторых.
Рассказ Вазари про слова, произнесенные Бьяджо да Чезена, не выдумка: по повелению папы еще при жизни Микеланджело (в начале 1564 года, через 20 лет после создания фрески) другим художникам предписано было пририсовать в «Страшном суде» драпировки так, чтобы они прикрыли наготу. Живописцу Даниеле да Вольтерра, взявшему на себя эту задачу, современники дали презрительную кличку «брачетоне» (от «bracca» — штаны, буквально «исподнишник»), с которой он и ходил до самой смерти. Но фреске был нанесен, конечно, большой ущерб. Но великому художнику увидеть это уже не довелось: он умер, немного не дожив до 96 лет.
Следует вспомнить также, что в 1590 году папа Климент VIII предполагал вообще сбить весь «Страшный суд», так как сделанных покрывал ему было недостаточно. К счастью, этот варварский проект не был осуществлен: живописцы из римской Академии Святого Луки сумели отговорить папу.

Вот этот сонет наш маэстро написал в период работы над «Страшным судом».

Очам моим открылась благодать,
Когда они узрели огнь нетленный
И лик божественный и вдохновенный
Того, с кем горд в родстве я состоять.

Не будь мы Господу душой подстать,
Погрязли бы в никчемности презренной,
А нас пленяет красота Вселенной,
И тщимся тайну вечности познать.

Вам говорю, живущим лишь тщетою,
О, как недолог бренной жизни век,
Да и любви порывы быстротечны.

В союзе дружном разума с душою
Спасение обрящет человек, —
Те узы на земле и в небе вечны.

Слава Микеланджело превзошла любые ожидания. Сразу же после освящения фрески «Страшный суд» в Сикстинскую капеллу, устремились паломники со всей Италии и даже из-за границы. «И это в нашем искусстве служит примером великой живописи, ниспосланной богом земнородным, дабы видели они, как рок руководит спустившимися на землю умами высшего порядка, впитавшими в себя благодать и божественную мудрость» (Вазари).