ГЛЮК Кристоф Виллибальд (1714-1787), австрийский композитор. Работал в Милане, Вене, Париже. Оперная реформа Глюка (благородная простота, героика), отразила новые тенденции в искусстве эпохи Просвещения. Идея подчинения музыки законам поэзии и драмы оказала большое влияние на музыкальный театр XIX и XX веков. На мифологические сюжеты Глюком написано более 40 опер: «Орфей», «Альцеста», «Парис и Елена», «Ифигения в Авлиде», «Ифигения в Тавриде», «Эхо и Нарцисс» и другие.

Не на месте примененная красота не только теряет большую часть своего эффекта, но и вредит, сбивая с пути слушателя, который не находится уже в расположении, нужном для того, чтобы с интересом следить за драматическим развитием.
                                                (Кристоф Виллибальд Глюк)

Кристоф Виллибальд Глюк родился в семье лесничего, 2 июля 1714 года в Эрасбахе, что в австрийской земле Фальц. В раннем детстве он часто переезжал с одного места на другое в зависимости от того, в каком из дворянских угодий служил его отец. С трехлетнего возраста он жил в Чехии и его родным языком стал чешский. Детство Глюка было суровым: семья обладала скудными средствами, и ему приходилось помогать отцу в трудном лесническом деле. Это способствовало выработке у юноши жизненной стойкости и твердого характера, помогавших ему впоследствии при проведении в жизнь реформаторских идей.
Уже с детства начинает проявляться его тяга к знаниям, благодаря которой он позднее становится одним из самых образованных людей своей эпохи. Занимался пением и игрой на многих инструментах (орган, клавесин, скрипка, виолончель).
В возрасте 14 лет Глюк покинул семью, странствовал, зарабатывая игрой на скрипке и пением, затем в 1731 году поступил в Пражский университет, где стал изучать философию, богословие, древние языки. В годы учебы служил церковным органистом и учился музыке у Богуслава Матея Черногорского, прозванного «чешским Бахом».
В 1735 переехал в Вену, где становится домашним музыкантом у князей Лобковиц. Первое пребывание Глюка в Вене оказалось непродолжительным: на одном из вечеров в салоне князей Лобковиц с молодым музыкантом познакомился итальянский аристократ и меценат Мельци. Очарованный искусством Глюка, он пригласил его в свою домашнюю капеллу в Милане.
В 1737 году Глюк вступил в свою новую должность в доме Мельци. За четыре года, прожитые в Милане, он сблизился с композитором и органистом Джованни Баттиста Саммартини, одного из крупнейших итальянских представителей раннего классицизма. Глюк стал его учеником, а позднее — близким другом. Руководство итальянского маэстро помогло Глюку завершить своё музыкальное образование. Однако оперным композитором он стал главным образом благодаря своему врожденному инстинкту музыкального драматурга и дару острой наблюдательности.


26 декабря 1741 года придворный театр «Реджио-Дукаль» в Милане открыл новый сезон оперой «Артаксеркс» дотоле никому не известного Кристофа Виллибальда Глюка. Ему шел двадцать восьмой год — возраст, в котором другие композиторы XVIII века успевали достигнуть всеевропейской известности.
Для своей первой оперы Глюк избрал либретто Метастазио, вдохновлявшее многих композиторов XVIII века. Глюк специально дописал арию в традиционной итальянской манере с целью оттенить перед слушателями достоинства своей музыки. Премьера прошла со значительным успехом.
Слава Глюка быстро растет. Миланский театр снова стремится открыть зимний сезон его оперой. Глюк сочиняет музыку на либретто Метастазио «Демофонт». Опера имела в Милане большой успех и вскоре была поставлена также в Реджио и Болонье. Затем одна за другой в городах северной Италии ставятся новые оперы Глюка: «Тигран» (Кремон), «Софонисба» и «Ипполит» (Милан), «Гипермнестра» (Венеция), «Пор» (Турин).
В 1745 Глюк получил заказ на сочинение опер для Лондона, но премьеры двух его опер — «Падение гигантов» и «Артамен» — прошли без особого успеха. В Англии Глюк знакомится с Генделем, творчество которого произвело на него большое впечатление.

В Лондоне для привлечения на свои концерты широкой публики, падкой до сенсаций, Глюк не чуждался и внешних эффектов. Например, в одной из лондонских газет 31 марта 1746 года было опубликовано следующее объявление: «В большой зале города Гикфорда, во вторник 14 апреля, господин Глюк даст музыкальный концерт с участием лучших артистов оперы. Между прочим он исполнит в сопровождении оркестра концерт для 26 рюмок, настроенных с помощью ключевой воды: это — новый инструмент его собственного изобретения, на котором могут быть исполнены те же вещи, что и на скрипке или клавесине.»

В 1748 году Глюк получил заказ на оперу для придворного театра в Вене. Обставленная с пышным великолепи­ем премьера «Узнанной Семирамиды» принесла композитору большой успех, ставший началом его триумфов при венском дворе. В это время Глюк знакомится со своей будущей спут­ницей жизни и 15 сентября 1750 года он вступает в брак с Марианной Пергин — дочерью богатого венского купца. Несмотря на значительную разницу в возрасте, между 34-летним Глюком и 16-летней девушкой возникло искрен­нее глубокое чувство. Унаследованное Марианной от отца состояние сделало Глюка материально независимым и позволило ему в дальнейшем всецело посвятить себя творчеству. Оконча­тельно обосновавшись в Вене, он покидает её лишь для присутствия на многочисленных премьерах своих опер в другихгородах Европы. Во всех поездках композитора неизменно сопровождает супруга, окружавшая его вниманием и заботой.
Летом 1752 года Глюк получает заказ от директора театра «Сан Карло» в Неаполе — одного из лучших в Италии. Он пишет оперу «Титово милосердие» и после ее триумфального исполнения возвращается в Вену общепризнанным мастером итальянской оперы-сериа. Между тем слава популярной оперы достигла столицы австрийской империи, вызвав интерес к её творцу. Принц Иозеф фон Хильдбургхаузена, фельдмаршал и музыкального меценат, пригласил Глюка возглавить в качестве концертмейстера музыкальные «академии», еженедельно проводившиеся в его дворце. Под руководством Глюка эти концерты скоро стали одними из наиболее интересных событий музыкальной жизни Вены; на них выступали выдающиеся вокалисты и инструменталисты.
В 1756 году Глюк отправился в Рим для выполнения заказа знаменитого театра Арджентина; ему предстояло написать музыку к либретто Метастазио «Антигона». В то время выступление перед римской публикой представляло для любого оперного композитора серьёзнейшее испытание. «Антигона» имела в Риме очень большой успех, и Глюку был пожалован орден «Золотой шпоры». Этим древним по своему происхождению орденом награждались с целью поощрения выдающиеся представители науки и искусства.


Глюку уже около пятидесяти лет. Любимец публики, автор множества опер, написанных в сугубо традиционном декоративном стиле, он, казалось, не мог открыть в музыке новые горизонты. И вдруг на рубеже 1760-х годов в его произведениях появились отступления от условного оперного стиля. Сначала в опере «Оправданная невинность» намечается отход от принципов, господствовавших в итальянской опере-сериа. Затем совместно с балетмейстером Анджолини Глюк создал свой лучший балет «Дон Жуан» на сюжет Мольера, отличавшийся от современных ему произведений большим драматизмом. Этот балет явился предвестником оперной реформы Глюка.
Это не было случайностью. Композитор отличался восприимчивостью к веяниям современности, готовностью к творческой переработке самых разнообразных художественных впечатлений. Стоило ему услышать в Лондоне ещё не известные в Европе оратории Генделя, как их возвышенный героический пафос стали элементом его собственных драматических концепций. Глюк перенял также из музыкальной жизни Лондона покоряющую простоту английских народных баллад.
Передовая литературная молодежь, задумавшаяся над судьбами современной драмы, без труда вовлекла Глюка в круг своих творческих интересов, заставивших его критически взглянуть на устоявшиеся условности оперного театра. Подобных примеров, говорящих об острой творческой восприимчивости Глюка к новейшим течениям современности, можно было бы привести много. Глюк понял, что основными в опере должны стать музыка, развитие сюжета и театральное действо, а вовсе не артистичное пение с колоратурой и техническими излишествами. Он писал: «Красивейшие мелодии и гармонии становятся несовершенными, когда они занимают неподобающее место.»
5 октября 1762 года явилось знаменательной датой в истории оперного театра: в этот день впервые был поставлен в Вене «Орфей» Глюка на текст Кальцабиджи. Эта опера была первым произведением, в котором Глюк осуществил новые реформаторские идеи. Он изгнал из арий эффектные, но пустые виртуозные пассажи, потребовал внимания к поэтическому тексту, выразительной, осмысленной драматической игры. Он сократил число балетных номеров, оставил только те, которые были нужны по ходу действия.
Глюк вырвал оперу из-под власти придворной эстетики. Он придал ей величие идей, психологическую правдивость, глубину и силу страстей. Арии, оркестровые номера, сцены в глюковском «Орфее» во многом напоминают классические оперы XIX века. Глюк написал речитатив так, чтобы на первом месте был смысл слов, партия оркестра подчинялась общему настроению сцены, а пение объединилось с действием. Увертюра в опере также способствовала введению в атмосферу последующего действия. К тому же Глюк превратил хор в непосредственную часть течения драмы.


Следом за «Орфеем» Глюк через пять лет завершает «Альцесту» (либретто Кальцабиджи по Еврипиду, танцы в постановке выдающегося хореографа Новерра) — драма величественных и сильных страстей. Гражданская тема здесь проводится через конфликт между общественной необходимостью и личными страстями.
В предисловии к изданию партитуры оперы «Альцеста» Глюк изложил основные положения своей оперной реформы. Он пишет: «Музыка должна выражать содержание поэтического текста. Следует избегать оркестровых ритурнелей и вокальных украшений, которые лишь отвлекают внимание от развития драмы. Увертюра должна как бы предупреждать зрителей о характере действия, которое развернется перед их взорами, а оркестровое сопровождение вокальных партий должно соответствовать характеру текста...». Балет в операх Глюка мотивирован ходом драматического действия. Свое предисловие композитор заканчивает словами: «Простота, правда и естественность — вот три великих принципа прекрасного во всех произведениях искусства.»
Главным достижением композитора явилось подчинение всех компонентов оперного спектакля (сольного пения, хора, оркестра, балета) единому замыслу.
По этому поводу российский музыкальный критик Александр Серов писал: «Мыслящий художник, создавая оперу, помнит о своей задаче, о характерах действующих лиц, о драматических их столкновениях, о впечатлении на зрителя в данный момент. Об остальном прочем, столько важном для мелких музыкантов, мыслящий художник не заботится, потому что эти заботы, напоминая ему, что он музыкант, отвлекли бы его от цели, от задачи, от объекта, сделали бы его изысканным, аффектированным.»

Творчество Глюка высоко ценили не только наш критик Александр Серов, но и другие видные деятели русского искусства: критик и исто­рик искусства Владимир Василье­вич Стасов и композитор, родо­начальник русской классической музыки Михаил Иванович Глинка.

В 1774 году Глюк переезжает в Париж, крупнейший в то время центр оперной жизни Европы. Переезду Глюка в Париж способствовало покровительство Марии-Антуанетты, дочери австрийской императрицы и ученицы Глюка.
Там в новой редакции осуществлены постановки опер «Орфей» и «Альцеста». Переведенные на французский язык оперы подверглись изменениям применительно к условиям парижской оперы: расширены балетные сцены, партия Орфея передана тенору, в то время как в первой (венской) редакции она была написана для альта и предназначена для кастрата (арии Орфея пришлось транспонировать в другие тональности).
В атмосфере предреволюционного подъема во Франции и завершилась оперная реформа Глюка и под влиянием французской культуры родилась новая опера «Ифигения в Авлиде» по Расину. (Некоторые мелодии из опер Глюка не случайно звучали на улицах и площадях Парижа во время революционных празднеств и демонстраций.)
Постановка этой оперы привела театральную жизнь Парижа в волнение. В театре находилось значительно больше публики, чем он мог вместить. Пресса была полна впечатлениями от новой оперы Глюка и борьбой мнений вокруг его реформы. Появление композитора в Париже приветствовали энциклопедисты. Один из писал: «Вот уже пятнадцать дней, как в Париже только и говорят о музыке. Она — предмет всех споров и бесед; кажется даже смешным интересоваться чем-либо другим. На вопрос, относящийся к политике, вам отвечают фразой из учения о гармонии; на моральное размышление — мотивом ариетты; а если вы напомните об интересе, вызываемом пьесой Расина или Вольтера, — вместо ответа обратят ваше внимание на оркестровый эффект в речитативе Агамемнона. Нужно ли после всего этого говорить, что причина брожения умов — «Ифигения в Авлиде» кавалера Глюка? Это брожение тем более сильно, что мнения крайне разделились, и все партии охвачены яростью.»
Сам Глюк развернул активнейшую деятельность в театре ради того, чтобы уничтожить рутину, нелепые условности, покончить со штампами и добиться драматической правды в исполнении оперы. Он вмешивался в поведение актеров, заставлял хор действовать и жить на сцене. Во имя осуществления своих принципов Глюк не считался с авторитетами: о прославленном балетмейстере Вестрисе он выразился непочтительно: «Артист, у которого все знание в пятках, не имеет права брыкаться в опере.»
Глюк в корне изменил трактовку оперного жанра. Он привносит в оперы гражданские мотивы: супружеская верность и готовность к самопожертвованию ради спасения жизни близкого человека («Орфей» и «Альцеста»), героическое стремление принести себя в жертву ради избавления своего народа от грозящей ему беды («Ифигения в Авлиде»). Такая новая трактовка античных сюжетов может объяснить успех опер Глюка у передовой части французского общества накануне революции. В мифологических сюжетах Глюк выявлял глубокое идейное содержание, подчёркивал гражданственные идеи (подчинение личного общественному, самопожертвование для блага государства).
Третья реформаторская опера «Парис и Елена» (1770) имела более скромный успех.

Стоит отметить, что Глюк не смог совершенно отказаться от традиционных форм и обычаев оперного искусства XVIII века. Так, вопреки мифологическим сюжетам, он заканчивает свои оперы счастливой развязкой. Например, в «Орфее» (в противоположность мифу, где Орфей навсегда теряет Эвридику) Глюк заставляют Амура прикоснуться к мертвой Эвридике и пробудить ее к жизни ... Всего этого требовала оперная эстетика XVIII века: как бы ни было трагично содержание оперы, конец должен был быть благополучным.
(Кстати, я тоже люблю «happy end», хорошо, когда все хорошо!)

В следующей опере «Армида» (1777) Глюкна, написанной на средневековый сюжет (заимствован из поэмы итальянского поэта XVI века Тассо «Освобожденный Иерусалим»), он по его собственному выражению, «старался быть... скорее поэтом, живописцем, чем музыкантом». Героическое начало в опере переплетается с фантастическими картинами.
Последняя опера Глюка «Эхо и Нарцисс» провалилась.


«Музыка, сама музыка, перешла в действие...» — писал о Глюке французский композитор Андре Гретри (1741-1813).
Верность и бесстрашие Орфея, самопожертвование Альцесты, готовность Ифигении погибнуть ради блага народа, решимость Агамемнона поставить долг вождя выше чувства отца — эти и подобные темы определяют пафос героических опер Глюка.
Впервые на протяжении истории оперного театра идея драмы воплотилась в музыке с такой полнотой и художественным совершенством. Простота, определившая облик каждой выраженной Глюком мысли, оказалась несовместимой со старыми эстетическими критериями. Далеко за пределы этой школы внедрялись идеалы, драматургические принципы, формы музыкального выражения, разработанные Глюком.
Глюк оказал значительное воздействие на композиторов эпохи Великой французской революции (Керубини, Меюль ...). Вне глюковской реформы не созрело бы не только оперное, но и камерно-симфоническое творчество Моцарта и Гайдна. Между Глюком и Бетховеном преемственность так естественна и очевидна, что кажется, будто музыкант старшего поколения завещал великому симфонисту продолжить начатое им дело.
В XIX веке идеи Глюка нашли дальнейшее развитие в оперной реформе Вагнера.
Кроме опер, Глюк является автором 6 симфоний, множества псалмов и других произведений. Последним его произведением стал псалом De profundis для хора и оркестра, который исполнялся под управлением Сальери на отпевании Глюка 15 ноября 1787 года в Вене. Прах Глюка, погребённый на одном из окрестных кладбищ, был впоследствии перенесён на центральное городское кладбище, где покоятся все выдающиеся представители музыкальной культуры Вены.